– И что ты думаешь о вашем разговоре?

– Смотря, о какой его части, - уклончиво заметил я.

– О том, что теперь твое место на троне отца.

– А ты что думаешь?
– Я снова уклонился от прямого ответа.

– Враг хитер и лукав, но в данном случае он прав. Я придерживаюсь такого же мнения.

– А как же Брендон?
– спросил я.
– Ты уже разлюбила его?

Юнона нахмурила брови и с мукой поглядела на меня.

– Не говори так, сынок, это нечестно. Вы оба мне дороги, но сейчас речь идет не о моих чувствах, а о государственных делах. Из вас двоих ты старше и могущественнее, ты более достоин занять престол, и Брендон понимает это.

– Еще бы! Он многое понимает. Он очень понятлив и смышлен. К тому же он послушный сын.

Щеки матери заалели.

– На что ты намекаешь, Артур?

Я поднял голову с ее колен, принял сидячее положение и нежно взял ее за руки.

– Мама, - мягко проговорил я.
– Не надо обманывать себя. Сейчас ты руководствуешься не только здравым смыслом, но и эмоциями. Ведь ни для кого не секрет, что я твой любимчик, и ты всегда хотела видеть меня преемником отца. Признай, что это так.

– Да, это правда, - неохотно признала Юнона.

– Ну а что до меня, - уже более твердо продолжал я, - то я вовсе не считаю себя более достойным короны, чем Брендон. За то короткое время, что я общался с ним, он произвел на меня хорошее впечатление, и я не думаю, что оно ошибочно. Брендон признанный вождь оппозиции, так пусть он и остается им. Я уверен, что далеко не всем придется по вкусу такая поспешная и ничем не обоснованная смена лидера; это наверняка внесет раскол в ваши ряды. Как говорится, коней на переправе не меняют.

– Но ты...

– В любом случае я пас. В ваши игры я не играю. Я не хочу враждовать с Амадисом.

– Из-за глупой детской сентиментальности?

– В частности поэтому. У нас с Амадисом всегда были хорошие отношения, он даже подарил мне Эскалибур, шпагу нашего прадеда...

– Если это тебя так волнует, то верни ее. Он все равно побоится взять ее в руки.

Я покачал головой.

– Не в том дело, матушка.

– А в чем же?

– Именно в том, что я обладаю огромным могуществом. Мое вмешательство в ваше противостояние может дорого обойтись обеим сторонам.

– Твое вмешательство позволит избежать большой крови.

– Это ты так полагаешь. Я же склоняюсь к тому, чтобы дать Амадису шанс...

– Шанс!
– фыркнула Юнона, перебивая меня.
– Какой еще шанс?! У него нет никаких шансов! Рахиль из Израиля полностью отстранила его от дел и теперь правит его именем, а милый твоему сердцу Амадис лишь исполняет свои обязанности верховного жреца Митры, руководит обрядами, устраивает пышные церемонии и все такое прочее, на что он горазд. Ему следовало бы стать священнослужителем, помощником верховного жреца при тебе или Брендоне. А так вся светская власть в Доме сосредоточена в руках Рахиль.

– Брендон утверждает, что она совсем неплоха как королева, - заметил я.
– Ты придерживаешься иного мнения?

– Да. Брендон сознательно пытается обмануть себя, чтобы умыть руки и отойти от дел. Впрочем, не буду отрицать, что в некотором смысле он прав. Рахиль из Израиля действительно умная, волевая и энергичная женщина; она уже доказала, что умеет с толком распорядиться властью. Но весь вопрос в том, в чьих интересах...

– Стоп!
– сказал я, поняв наконец, на что намекала Бренда, когда мы с ней обсуждали эту тему на кухне и когда так некстати нашей беседе помешали Брендон и Пенелопа.
– Если ты собираешься читать мне лекцию о заговоре коварных сионистов по достижению мировой гегемонии, то не трать попусту время и силы. Я давно уже не верю в эту чепуху.

– Это вовсе не чепуха, Артур. Ты знаешь, я далека от антисемитизма, однако то, что вытворяет Рахиль, не может не вызывать у меня возмущения. В свое время, будучи королевой Света, я всегда ставила на первое место интересы Дома твоего отца, ибо так мне велел мой долг. Рахиль же никогда не забывает, что она - дочь Израиля, и все ее поступки продиктованы именно этим обстоятельством.

– Ее можно понять, - заметил я.
– Ведь она воспитана как истинная израильтянка и считает свой Дом богоизбранным.

– Я вполне допускаю, что Рахиль действует без какого-либо злого умысла, - не стала возражать Юнона.
– Думаю, ей кажется естественным, что даже сидя на троне Света, она должна руководствоваться интересами своего народа. Но каковы бы ни были ее мотивы, сути дела это не меняет. Факт остается фактом: Дом Света, ТВОЙ Дом, Артур, Дом твоего отца, Утера Великого, Дом твоего прадеда, короля Артура, некогда один из самых могущественных, самых влиятельных Домов Экватора, нынче покорно следует в фарватере политики Дома Израилева.