– Да так, ничего особенного. Просто я подумал...

– И что ты подумал?

– Что все-таки странная ты девушка, Маргарита.

– В каком смысле?
– спросила она, останавливаясь у ворот усадьбы.

– Да в любом. В частности, ты сказала "займемся любовью" точно таким же тоном, как и "поужинаем".

– Это тебе показалось, Тибальд.

– Вовсе нет. Ты холодная, как льдинка, дорогая.

– Ты тоже, милый.

– Я-то?! С чего ты взяла?

– А с того, что будь ты так безумно влюблен в меня, как утверждаешь, и желай ты меня так страстно и неистово, как хочешь это показать, то наверняка не обратил бы никакого внимания на мой тон.

– Вот как?

– Да, да, да! Одно лишь мое предложение заняться любовью прозвучало бы для тебя райской музыкой, ты должен был бы плясать на радостях и...

– И целовать землю под твоими ногами, - саркастически добавил Тибальд.

– Вот именно. И не только землю под моими ногами - но и мои ноги. И вообще, всю меня.

– Какая же ты бесстыжая!
– восторженно вскричал он, заключил ее в объятия и покрыл ее лицо жаркими поцелуями.

Но тут Маргарита резко отстранилась от него.

– Погоди. К нам, кажется, идут.

И в самом деле - пока они пререкались, из дома вышел лесничий, с которым мы уже имели случай познакомиться, и поспешил навстречу своим новым гостям.

– Не называй меня Маргаритой, - предупредила она Тибальда.
– Для этого человека я кто угодно, только не принцесса Наваррская.

– С какой это стати? Ведь он твой слуга.

– Он меня еще ни разу не видел, но наверняка боится, как геенны огненной.

– Почему?

– Понимаешь, он немного того...

– Бог мой! Чокнутый лесничий? Этого еще не хватало!

– Да не бойся. Говорят, он добродушный малый и вполне безобиден. У него лишь одна навязчивая идея... Тсс! Об этом молчок!

Тем временем лесничий приблизился к ним и отвесил почтительный поклон. Вдруг глаза его округлились от изумления.

– Ваша светлость!
– Воскликнул он.
– Господин граф!

Тибальд, казалось, был удивлен не меньше него.

– Вот те на! Да это же слуга моего покойного отца!

– Он самый, монсеньор, - еще раз поклонился лесничий.
– Готье меня зовут. Ваша светлость еще спасли меня от разбойников, когда я шел исполнять волю Господню... Ах, простите, милостивые государи! всполошился он.
– Прошу, проходите в дом. Сейчас я позабочусь о ваших лошадях, накормлю их овсом, напою студеной водой из колодца...

– Так ты знаешь этого человека?
– озадаченно спросила Маргарита.

– Да, знаю, - ответил Тибальд.
– Мы встретились с ним при весьма интригующих обстоятельствах.
– Он повернулся к Готье.
– А ты как очутился в этих краях?

– Господь привел, Господь привел... Ах, как я рад видеть вашу светлость, как приятно поговорить на родном языке! А госпожа, верно, жена вашей светлости?

Тибальд не знал, что и сказать.

– А как же иначе, - вместо него ответила Маргарита.
– Конечно, жена. Так ты говоришь, что Господь привел тебя в эти края?

– Ну да, ваша светлость, он самый. Господь Всевышний.

– И это Всевышний назначил тебя лесничим?
– с иронией осведомилась Маргарита.

– О, сударыня, не насмехайтесь!
– серьезно произнес Готье. Лесничим-то назначила меня госпожа Наваррская, но с благословения Господня.

Принцесса фыркнула. А Тибальд спросил:

– Так ты уже исполнил волю Божью?

– Да, монсеньор, исполнил. Все, что велел мне Господь, я сделал.

– Ну-ка, ну-ка!
– отозвалась Маргарита.
– Что-то я припоминаю. Это не ты, случайно, пустил стрелу в окно королевского кабинета?

– Да, сударыня, я самый.

Тибальд в изумлении вытаращился на Готье:

– Это был ты?!!

Лесничий молча кивнул.

– Но зачем?

– Так велел мне Господь, монсеньор.

– Ты уверен?

– А как же! Я услышал Его приказ. Такова была воля Божья. И госпожа принцесса считает так же.

– А?
– удивилась госпожа принцесса.
– С чего ты взял, что она так считает?

– А с какой тогда стати она назначила меня лесничим?
– вопросом на вопрос ответил Готье.
– Меня ведь сперва в тюрьму упекли.
– Он сокрушенно вздохнул.
– Оказывается, все преступники - законченные идиоты.

Маргарита ухмыльнулась и прошептала Тибальду по-латыни:

– Это была не тюрьма, а приют для умалишенных.

– Ну-ну!
– криво усмехаясь, произнес Тибальд.
– Однако здорово он тебя боится! Нечего сказать.

– А может, принцесса просто пожалела тебя?
– обратилась к Готье Маргарита.
– Поэтому освободила из заточения.

Но тот был непреклонен:

– Нет, сударыня. Ее высочество знала, что это была воля Божья, и не я выстрелил - выстрелил сам Господь моей рукою.