Шрифт:
По пути Матильда едва не столкнулась лицом к лицу с Филиппом и лишь в последний момент успела спрятаться в одной из неглубоких ниш в стене коридора.
Филипп прошел мимо, не заметив ее. Белокурые волосы его были всклочены, щеки пылали алым румянцем; одет он был явно второпях и очень небрежно, а на губах его играла самодовольная ухмылка ловеласа, только что одержавшего очередную победу. На Матильду повеяло тонким ароматом духов, которыми пользовалась Маргарита, и запах этот ударил ей в ноздри так резко и неприятно, точно нашатырь. Бедняжка с трудом проглотила комок, что вновь подкатился ей к горлу, и до боли прикусила губу, из последних сил пытаясь унять очередной приступ рыданий. Как она была глупа и наивна, поверив его лживым речам о любви! Как жестоко он обошелся с нею!.. В его глазах она была лишь игрушкой - красивое личико, черные кудри, длинные стройные ножки, гибкий стан - одним словом, лакомый кусочек, вполне пригодный для развлечений, но не слишком ценный, чтобы им дорожить. Он с легким сердцем уступил ее своему дворянину, тут же выбросил ее из головы и отправился искать любви у другой...
Когда Матильда вошла в спальню, Маргарита лежала ничком на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
– Ты что-нибудь забыл, Филипп?
– нежно промурлыкала она, услышав тихий скрип двери.
– Это я, сударыня, - дрожащим голосом отозвалась Матильда.
– Ты?
– Маргарита перевернулась набок и озадаченно взглянула на нее.
– Что с тобой, душенька? Почему ты не спишь? У тебя такой измученный вид.
– Ну... Да нет, ничего, сударыня. Просто... Просто я хочу побыть с вами.
Принцесса вздохнула.
– Боюсь, не к добру это, Матильда. Слишком уж часто ты набиваешься ко мне - смотри, как бы не начала всерьез интересоваться девчонками. Впрочем, ладно, оставим это. По правде говоря, я даже рада, что ты пришла. Иначе довелось бы будить Констанцу, а мне сейчас не шибко хочется видеть ее кислую мордашку. К тому же она пристает ко мне еще настойчивее, чем ты тоже мне порядочная!.. Ну, ложись, не стой, как вкопанная; только сперва подай мне рубашку, она должна валяться где-то там, возле тебя.
Матильда подобрала с пола сей кокетливый наряд, скромно именуемый ночной рубашкой, и отдала его своей госпоже. Маргарита облеклась в полупрозрачную дымку, делавшую ее еще более соблазнительной, нежели в голом виде, а Матильда тем временем сбросила с ног тапочки, сняла с себя пеньюар и быстро юркнула под одеяло. Обхватив Маргариту за талию, она крепко прижалась к ней.
– Ну вот!
– с грустью произнесла принцесса.
– Что я говорила! Пожалуй, тебе пора замуж.
– Нет, - прошептала Матильда, зарываясь лицом на ее груди.
– Не надо... Не хочу...
– А что же ты хочешь? Остаться старой девой?
– Не знаю, сударыня, я ничего не хочу. Я... Я хочу в монастырь!..
– Ага!
– выдохнула Маргарита с явным облегчением.
– Понятненько! Она взяла Матильду за подбородок и подняла к себе ее лицо.
– Коль скоро речь зашла о монастыре, значит ты влюбилась.
Матильда густо покраснела и опустила глаза.
– Так я угадала?
– не унималась Маргарита.
– И кто же он, этот счастливчик?.. Ну-ка, ну-ка! Ведь это Красавчик Филипп, верно? Отвечай!
Матильда утвердительно кивнула и вдруг разразилась громкими рыданиями.
– Да что же это такое, в самом деле?
– растерялась принцесса. Прекрати реветь, успокойся. Объясни, наконец, что стряслось?
– Он... Он...
– начала было Матильда, но слезы помешали ей говорить.
– Неужели он обидел тебя?!
– Нет, не... не он... Это... это не о... он...
– Не Филипп? А кто?
– Это его... господин де... де Шеверни.
– Господин де Шеверни? Тот приятный молодой человек, с которым ты проболтала весь вечер?
– Д-да... Он...
– И что же он сделал?
– Он... он... Он оскорбил... оскорбил меня.
– Оскорбил? Как?
– Ну... Он... Он взял... взял и... и меня... оскорбил...
– Боже правый!
– вскричала Маргарита.
– Он изнасиловал тебя?!
– Д-да... да...
– ответила Матильда и разрыдалась пуще прежнего.
Разбуженная громкими причитаниями, в спальню заглянула горничная принцессы.
– Госпожа...
– Брысь!
– прикрикнула на нее Маргарита.
Она села, оперевшись спиной на подушки, подтянула ноги и положила голову Матильды себе на колени.
– Поплачь, девочка, поплачь, милая, - нежно приговаривала она, гладя ее по спине и волосам.
– Плачь, сколько можешь, постарайся хорошенько выплакаться, тогда станет не так больно... Ах, он негодяй, подонок! Мерзкий насильник! Да я ему... Я покажу ему, где раки зимуют, подлецу такому. Ой, и покажу - чтоб другим неповадно было. Он у меня попляшет, помяни мое слово. Так получит, что после этого ад ему раем покажется. Ублюдок поганый! Блудливый сын гиены и шакала... Нет, это уму непостижимо! С виду такой вежливый и обходительный, такой кроткий и застенчивый молодой человек - и на тебе!
– Маргарита тяжело вздохнула.
– Как плохо я знаю мужчин!..