Ещё несколько здравых мыслей, и беспокойство покинуло Таю Бёртон, правда, отнюдь не навсегда. В половине седьмого она в последний раз подошла к зеркалу, и, поняв, что действительно неотразима, уже готова была выйти из дома. «Незначительное опоздание придаст моему появлению больше пикантности», – произнесла она вслух. Выйдя за порог, Тая остановилась, ибо что-то не давало ей выйти из дома. Время близилось к семи часам вечера, а матери всё ещё не было дома. «Что же ты скрываешь от меня, мама? Я ведь чувствую, что что-то здесь не так, потому что болит в груди». – Она приложила руку к левой стороне. Но вскоре Тая убедила себя в том, что всё это лишь типичное беспокойство о матери.

«Мне нельзя больше ждать»! Она глубоко вздохнула, заперла входную дверь и направилась прямиком на встречу… навстречу своей судьбе.

Удивительная, однако же, существует связь между матерью и дочерью – боль одной в той или иной степени непременно передаётся другой. Ведь Тая почувствовала боль в груди именно в тот момент, когда доктор Хёбберн заявил о необходимости хирургического вмешательства, от которого Ванда Бёртон наотрез отказалась. «Уж лучше летальный исход, но я хочу остаться полноценной женщиной», – с этими словами она вылетела от доктора, как ошпаренная, с полной уверенностью в том, что никогда более сюда не вернётся.

Тяжёлыми шагами она ступала по городскому асфальту, не разбирая дороги. В какой-то момент Ванда почувствовала, как обувь причиняет ей неудобство, ограничивая её свободу и личное пространство, тогда она без промедления скинула с себя туфли и пошла босиком. Медленно идя по дороге, женщина ощутила, как по её лицу стекают капли дождя. В её голове вновь звучали слова доктора Хёбберна, но она пообещала себе отбросить эти мысли в сторону. Ванда остановилась и подняла голову вверх, дождь становился всё сильнее, но её это совсем не смущало, ибо она хотела, чтобы вода забрала с собой её боль, этот день и много чего ещё. Когда женщина подошла к дому, всё её тело дрожало от холода, а в голове крутилась песня «The Blue Cafe». Чтобы продлить ощущение безмятежности, она решила не входить в душное помещение, а посидеть на лужайке недалёко от дома. «Оказаться бы сейчас в этом месте, – Ванда закрыла глаза, шёпотом произнося беспорядочные слова. – С тобой, Арро, я хочу оказаться там только с тобой!»

А Тая тем временем в какой-то степени осуществляла мечту своей матери, правда, сидела она не в Blue Cafe, а всего лишь в кафе кинотеатра. Но ей и этого было достаточно, ведь рядом с Таей были люди, с которыми ей было интересно общаться. Хотя и на этой встрече всё было не так, как бы ей хотелось. Прошёл уже целый час, а Тая и Клэр обмолвились лишь двумя словами, ибо Клэр Кингсли была полностью во власти Джоша Харнетта. Весь вечер они не сводили друг с друга глаз и ворковали как влюблённые голубки. Но беспокойство по поводу Клэр охватило Таю лишь в первую половину вечера, ибо старания Майка и его друзей вывести девушку из удручённого состояния оказались ненапрасными и более того, даже принесли свои плоды. Сначала Тая слушала их забавные рассказы лишь ради приличия, но вскоре она стала осознавать, что ей это было действительно интересно. К концу вечера Тая полностью расслабилась, а с её лица не сходила улыбка. Она больше не оглядывалась растерянно по сторонам, не зная, что ответить, а как раз наоборот чувствовала себя свободно и уверенно, демонстрируя необыкновенные способности выкручиваться из любой, даже самой щекотливой ситуации.

Жаль только, что эта привычка покинула Таю в самый необходимый момент. Ведь стоило ей повернуть голову вправо, и она сразу бы увидела выражение лица хорошо знакомого ей человека, пристально смотревшего на неё через прозрачную витрину кафе кинотеатра.

Тем временем Ванда Бёртон чувствовала, как силы постепенно возвращаются к ней, хотя она знала наверняка, что прежнего хладнокровия ей никогда более не обрести, ибо женщина почуяла запах, неуловимый для основной массы людей – запах смерти. Дождь становился всё сильнее, но для неё это не имело никакого значения. Ванда провела рукой по мокрой траве и вдохнула воздух, который больше всего на свете любила – воздух во время дождя. Мгновение спустя она уже лежала на лужайке, видя как с неба на неё падают тысячи капель воды, подобных слезам, которые небеса проливают, глядя на женщину, которая больше не хотела бороться. Вдруг Ванда почуяла дрожь, внезапно охватившую всё её тело. Причём женщина знала, что причина вовсе не в том, что она вымокла до нитки; кто-то стоял позади неё и наблюдал. А Ванда Бёртон знала наверняка, что на всей земле существует лишь один человек, от которого её бросало то в жар, то в холод, то в дрожь.

Конец ознакомительного фрагмента.