– Хорошо, что курс на волну держали, – сказал старпом, – а то могли запросто…

Старший помощник, даже не закрыв рот, молча и медленно шел по коридору левого борта, осматривая открытые балки и торчащий утеплитель на месте сорванного подволока.

– Не хрена себе, – присвиснул боцман, – метров шесть железа вырвало. Стоять. Осторожно, борта нет.

Алексей посмотрел на то место, куда указывал боцман – отсутствовало не менее двух метров фальшборта возле главного трапа.

– Это что же за силища, так металл вырвать. Там же сталь миллиметров шестнадцать или больше и сварка, – удивился матрос. – Это, наверное, когда нас на критический угол завалило…

– Да уж, мне капитан говорил, – кивнул старпом, – одного градуса не хватило…

– Что, паря, в штанишки не намочил? – боцман бодро хлопнул Алексея по плечу.– Вот оно как бывает. Видел раньше настоящий шторм? Ну, ничего, в порт станем – всё починим, а пока нужно этот проход закрыть. Да… и матросам сказать, не забыть бы, тросы обтянуть…

Экипаж опять заработал по ходовому расписанию в обычном режиме.

Ветер насвистывал лихую песню, про то, как гонит тучи, поднимает огромные волны и опрокидывает корабли, а океан глухо подпевал ему, ударяя гребнями волн в борт теплохода. Радиостанция молчала.

Ко мне во дворе подбежал мой товарищ Игорь и выпалил:

– Знаешь соседа нашего, дядю Федю? Ну, с третьего этажа.

– Это который хромой?

– Ага. Представляешь, он с японцами воевал.

– Врешь.

– Не вру, пойдём, спросим.

Мы пошли к гаражам, где всегда можно было найти невысокого старика, который приволакивал левую ногу. Вот и сегодня он был возле своего гаража, и как всегда в серой кепке.

– Дядя Федя, – бойко подскочил Игорь, – расскажите, как вы воевали.

Дед обернулся – перед ним два соседских пацана: один из первого подъезда, а второй над ним живет, в пятнадцатой квартире.

– А что же вам рассказать?

– Ну, про войну. Вы ведь раненый.

Дядя Федя присел на табурет, левая нога не гнулась – вытянул её, и начал рассказ.

– Забрали меня в армию весной тридцать девятого года и отправили на Дальний восток. А в то время Япония на Халхин-Голе провокацию устраивала. Ну вот, выдвинули нашу часть в Монголию, на помощь. Сидим в окопе, ждем команду. А японец в атаку попёр. Поле пустое, ровное. Поднялись они, значит, и идут. Ну и нам тоже команда – в штыковую. Вылез я из окопчика, бегу. Штык вперед. Вижу, японец на меня бежит. Орёт чего-то. Я его штыком ткнул в живот, думал, всё. Но не тут-то было. Он за винтовку уцепился, глаза выпучил и штык выдернуть не даёт. Вот так мы с ним и кружили с минуту, наверное, пока меня пуля сзади не ударила. Мы вместе с японцем и завалились. Тут для меня всё и закончилась – комиссовали под чистую. Вот и вся война.

– А медаль вам дали?

– Нет. Ранение сзади, да ещё в такое место, – дядя Федя похлопал себя по ляжке возле ягодицы, – в те времена, не за всякое ранение награды давали. Да и, если честно, я ведь никакого подвига не совершил.

Отошли мы от ветерана, так и не поняли – герой он или нет. Но то, что воевал с японцами, это точно.

Гена Конев гулял по Воронежу. А почему бы ему не погулять? Скоро школу заканчивает. Погода хорошая. Да и присмотреться хотел на счёт будущей профессии. Гена уже года как три хотел быть милиционером, после того, как увидел, что его сосед Вова прошел в форме по двору. Так ему понравилось, как Владимир выглядел: брюки отглажены, пуговицы на кителе и ботинки блестят, кокарда на фуражке, погоны… А ещё Вова ходил в секцию, «железки тягал», качался; форма сидела идеально на крепкой, подтянутой фигуре, короче, красавец. И пистолет в кобуре…

И этот вид старшего товарища так плотно запал в душу подростка, которому нравилось читать книжки про подвиги, про военных, что увидев парня из собственного двора «в погонах», решение «куда поступать и кем быть» родилось мгновенно и задержалось надолго.

В этот день после занятий в школе решил Геннадий сходить к институту МВД, узнать про режим, про специальности, в общем, подробности.

Проживал Конев от института далеко, на улице Тютчева, на другом берегу Воронежа, ехал с пересадками и немного не рассчитал маршрут: троллейбус повернул возле лесопарка в обратном направлении. Чтобы больше не мудрить с транспортом Гена решил пройти через парк; по всему выходило, что идти недолго.

Парк был большой, про облагороженность только намёки, так что, скорее, это всё же был лес, только в черте города. Шел Гена, воздухом дышал, птичек слушал и даже белку заметил, которая ловко перепрыгивала по веткам с дерева на дерево, то ли убегая от кого – то, то ли торопясь в свое жилище, чтобы успеть до темноты. Дорожки в парке всё время разделялись, меняя направления. Гена направление держал по солнцу, чтобы было чуть впереди и слева так, что промахнуться мимо института на проспекте Патриотов не должен был. Но уже после третьего поворота парень вышел на небольшую …даже не полянку, а так, проплешинку среди деревьев, на которой пересекалось сразу шесть тропинок. Легкая заминка в выборе направления и …справа раздался голос:

– Эй, малый, дай закурить.

Гена обернулся и увидел, что к нему подходят четверо парней.

– Ребята, как тут лучше к институту МВД пройти? – спросил Конев, одновременно доставая пачку сигарет из внутреннего кармана куртки.

Подошедшие окружили Гену. Один, тот, что стал чуть правее, сутулый, взял сразу всю пачку и начал поддевать сигарету, запуская палец вовнутрь коробка.

– А ты что, мент? – с ухмылкой поинтересовался высокий в бейсболке, надвинутой на глаза, из-за чего он разговаривал, поднимая подбородок. Парень стоял точно перед Геннадием и был, вероятно, главарём этой компашки, – Заблудился, да?