Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля
вернуться

Лузгин Владимир
Шрифт:

A

«А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту…»

А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту,Или если покаюсь – то по новой вернётЮных грёз облупившуюся позолоту,Что за золото я принимал в свой черёд?И когда полыхнут громовые раскатыИль холодные руки протянет пурга,Объяснит ли судьба, чем пред ней виноватый,Коли так беспощадна она и строга?Неужели ей жалко сотню тысяч зелёныхНа квартиру и дачу посреди сосняка,Строганины из нерки, литра водки палёнойИ холодного пива до открытья ларька?Ну и, главное, песни той, которою брежу,Как подросток на женщин случайных смотря,Правда с каждой весною всё спокойней и реже,И всё чаще из окон чужих втихаря.

«Аз – альфа, смысл и суть вселенной…»

Аз – альфа, смысл и суть вселенной,И точка над последним i,России сын благословенный,Что проклят и забыт людьми.Свободный – рабству я обязан,Когда от уз освободясь,Не одичав от зла и грязи,Простил врагам и зло, и грязь.И остаюсь самим собоюМеж искушающих лжецовПод твердью божией святоюВдали от хижин и дворцов.Предтеча будущих пророков,Провидцев, магов, колдунов:Как квинтэссенция пороков,Как сила благостных основ.Остерегающий надежду,В беседах ищущий ума –Пусть на тюремную одежду,Давно мной сменена сума.Позор меня да не минует,А счастье отблагодарит,Что жил в беспамятстве и всуе,Где чернь позорная царит.И кружит Клоты бестолковойНелепое веретено,Пока заказанное словоСудьбой не произнесено.

«Алым – ярче текущего в жерлах металла…»

Алым – ярче текущего в жерлах металла,Половину небес залило, обметало.А второю, остывшей, укутались ели,Им казалось – надёжно, от дождей и метелей.Так прости их, Господь, да и нас вместе с ними,Если жили бездумно мечтами пустыми.Ну, а если не хочешь, иль просто не силе,Позабудь, словно мы ничего не просили.

«Ашшурбанапал был обычным тираном…»

1

Ашшурбанапал был обычным тираном,Таким же, как до или после него,Грозой Иудеи, Египта, ИранаИ прочих окраин из мира того.Он так и остался бы в лике злодеев,Кем наша история населена,Из тех, что великие зверства содеяв,Ославлен и проклят на все времена.Хотя, может быть, они это хотели,Оставив свои описанья победНа дикой скале или царственной стеле,Без страха пред мнением будущих лет.Но в дьяволом выстроенной вереницеБезумных бесчинств, лишь АшшурбанапалОт судного часа сумел уклонитьсяТуппумами, что для архива собрал.И зря угрожал он жестокою каройТому, кто без спроса табличку возьмёт,Зане, вопреки грабежам и пожарам,Труд жизни его возвращён в обиход.Сказания. Кодексы. Акты. Анналы.Ан. Ки. Сотворенье. Потоп. Авраам.Ничто, превратившееся в Начало.И в чём-то, пусть смутно, понятное нам.

2

А кто-то, при власти он или в опале,Смотрящий на зоне, шестёрка в гаи,Как в зеркале видит в АшшурбанапалеНесбывшиеся притязанья свои.Глумленье, тщеславие и святотатство,Насилие женщин, и чтоб на века –Ни с кем несравнимое в жизни богатствоС потёками крови, замытой слегка.

«Аще ваших тузов бьют козырные масти…»

Аще ваших тузов бьют козырные масти,Аще пики пришли к оглашённым червям,Ни при чём здесь ни случай, ни эпоха, ни власти,Выбор сделать до хода жизнь представила вам.И никто помешать вашим планам не в силе –Заложиться на банк, уступить, пасануть,А когда вы получите, что заслужили,О случившемся с вами не жалейте ничуть.Не держите обиду и зависть под сердцемК тем, кто выставил вас дураков дуракомВ чэчэвэ, в карамболе, в генерале и терцеИли в вами задуманном деле другом.Что считать не пришедшие вовремя флешиИ нечаянно взятые ералаши,Лучше, вспомнив Петра, его «Камо грядеши?»,Помолитесь неслышно за спасенье души.

Б

«Бал дворянский! Оркестр полнокровный!..»

Бал дворянский! Оркестр полнокровный!Канделябры, колонны, паркет.Словно не было, не было словноСтрашных и героических лет.Зря сражались и гибли напрасно,А потом ещё шли под расстрелСотни тысяч, и белых, и красных,И кто выбрать цвета не успел.Но смеётся и пляшет Россия!От кавказских до северных водТоржествуют князья голубыеМеж сменивших окраску господ.Бал в разгаре. Кружа и взметая,Льётся музыки сказочный дождь,Под которым визжит золотая,Бриллиантовая молодёжь.Чьи отцы – патриот к патриоту,Выжигая свободы до тла,Напилили без меры и счёту,Как они называют, бабла.Вот и знать не хотят нуворишиПод надёжною крышей ЧК,Что в народе всё явственней слышенГолос Блюхера и Колчака.Не случайно, за орднунг радея,На отмытый от крови помост,Ставит власть монументы злодеев,Аккурат в подполковничий рост.И грохочет оркестр полнокровный!Канделябры, колонны, паркет.Словно не было, не было словноСтрашных и героических лет.

«Балкон напротив, а на нём…»

Балкон напротив, а на нём,Как от мужских объятий тая,Соседка в платье голубомЛежит, случайный текст читая.И что заставило еёЗабросить рыбу в маринадеИ пересохшее бельёПотрёпанной книжонки ради.Каким сюжетом сраженаКрасотка с королевским взором:Благополучная жена,И дважды мать, и скоро сорок.Лак на ногтях лежит с утра,В порядке губы и ресницы,Но предрешенному вчера,Сегодня, видимо, не сбыться.Вечерний дождь снимает знойИ гасит уличные гулы.Прошёл субботний выходной.Над книгой женщина уснула.Вернувшись вновь в разгул страстейНа фоне серой прозы буден –Ведь скоро будет сорок ей.А восемнадцати не будет.

«Без сдержек и противовесов…»

Без сдержек и противовесовВласть абсолютная, онаОт бога при посредстве бесовДля наказания дана.Ну, а богатство, нажитоеНа муках и крови людской –Не меньший знак: воздастся втроеПри встрече с огненной рекой.Как незаслуженная слава,Собой торгующих господ,По справедливости и правуВсё в ту же бездну приведёт.Лишь только тот, кто чист и честен,Сколь жизнь его ни тяжела,Достоин быть в заветном местеСреди заветного числа.Дабы в Великую Седмицу,В своё второе рождествоС Отцом навек соединитьсяВ чертогах Царствия Его.