И правильно, наверное. Раум не знает об особом смысле меток, которые в союзе волков символизируют брачную клятву. Вырванная обманом, она все равно не будет иметь силы. Это все волчица — полоумная невоспитанная бестия, чтоб ее.

— Прости, — еще раз покаянно повторила девушка, пряча взгляд. — Не знаю, что на меня нашло.

— Прощаю, — демон привлек ее к себе, обнял и щелкнул по носу. — Но больше так не делай. Я не люблю игры с болью, но если уж ты настаиваешь на них, рыжая, запомни: я всегда сверху.

А потом поцеловал ее — до того жарко, страстно и непристойно, что все подробности только что случившейся близости заново вспыхнули в памяти, пробежали по телу мучительно-сладкой дрожью. И Дженни вдруг осознала сразу несколько вещей.

Во-первых, она больше несвободна. Навсегда связана вот с этим невыносимым и замечательным типом. Причем предупредить его о последствиях, к которым приведет близость, так и не удосужилась. И неизвестно еще понравится ли Рауму эта новость.

Во-вторых, она больше не чувствует его эмоций. От этого стало обидно. Словно ей позволили заглянуть в другой мир — чужой, незнакомый, притягательный и опасный, а потом с размаху захлопнули перед носом дверь.

Теперь понятно, почему говорят, что близость со своей парой дарит ни с чем несравнимое наслаждение. Как жаль, что Раум не оборотень и в не способен почувствовать все, что чувствует Дженни.

И, в третьих, она совершенно не против повторить.

— Да, с тобой не соскучишься, Джен, — усмехнулся демон, отрываясь от ее губ. — Ты точно волчица, а не самка богомола? Я слышал, они отгрызают самцам голову после секса.

— Что? Я не… — она начала было протестовать, но поймала его улыбку — насмешливую и теплую. Раум нежно провел пальцем по припухшей нижней губе.

— Впрочем, оно того стоило. Самый крышесносный секс в моей жизни. Как насчет еще одного захода?

— Можно, — краснея, согласилась девушка. — Вот только… мне бы в ванную.

Но конструкция шатра отродясь не предполагала ванной. Так и выясняется, что заниматься сексом в типи, находясь в десятке миль от любого жилья, не самая лучшая идея.

— Да, помыться не помешает. Можно там и повторить, — Раум поднялся и потянул девушку за собой, принуждая встать. — Пойдем.

— Куда?

— Пф-ф-ф, детка. Тут снаружи куча горячих ванн на любой вкус.

Робкие возражения о святом месте и спящих под долиной духах огня демон слушать не стал, а когда Дженни заупрямилась, не желая выходить из шатра, просто поднял ее на руки и понес.

За прошедшие часы воздух стал еще холоднее, но от горячей воды по-прежнему поднимался пар, и все пространство над источниками было затянуто белым туманом. Ледяной воздух ожег тело, но Раум, чертыхнувшись, щелкнул пальцами и чувство холода ушло. Теперь тело как будто обдувал сухой и жаркий ветер.

Демон донес ее до ближайшего источника и опустил в воду. Сам чуть отошел, разбежался и нырнул — красиво, как на показательных выступлениях по плаванью. Вошел в воду почти без брызг, неслышно. Дженни завистливо вздохнула. Вот ведь позер…

А потом завизжала от того, что кто-то дернул ее за ногу. От неожиданности девушка оступилась и ушла под воду с головой. Но тут же вынырнула, пылая жаждой мщения.

— Ты?! Да я тебя…

— Сначала догони, — расхохотался демон. И поплыл вдоль берега. Дженни зарычала и бросилась в погоню.

Уже после первых минут стало ясно, что в воде она Рауму не соперник. Проклятый демоняка плавал лучше дельфина. Но сдаться без сражения не позволяла гордость, поэтому Дженни сцепила зубы и поднажала. Демон напротив сбавил скорость и расстояние между ними стало сокращаться. Ободренная девушка заработала руками и ногами еще быстрее, уже планируя, как сейчас догонит его, навалится сверху, а потом…

«Потом» не получилось. Демон снова ушел под воду. Дженни зашипела от разочарования и тоже остановилась, выискивая его на водной глади. Ну вот куда делся этот кошак водоплавающий?

Кошак вынырнул прямо перед ней, снова напугав до икоты. И стиснул в объятиях, словно не заметив ни ее возмущенного фырканья, ни кулаков, молотящих по его плечам.

— Попалась, — промурлыкал демон, наклоняясь над ее лицом. — Будешь вырываться — подниму и уроню.

И по лицу было видно — не пустая угроза. Непременно поднимет и уронит.

Дженни замерла, влюбленно глядя на него снизу вверх. Вид у Раума был лихой и совершенно несерьезный: влажные волосы прилипли ко лбу, в глазах плясали веселые искры. Мальчишка! Как есть мальчишка, ничего не осталось от высокомерного аристократа или жесткого дельца. Но таким — беспечным, готовым шутить и дурачиться он ей нравился еще больше.