— Мы можем устроить это позже, если хочешь, — сказал Раум, выслушав ее сбивчивый рассказ о свадьбе мечты. — Но сейчас у нас нет времени и возможности собирать всех твоих родственников, Дженни-любительница-традиций. Срок моей договоренности с отцом истекает через неделю, а у меня нет ничего, что можно предъявить ему. Но я все равно скорее сдохну, чем женюсь на Шеризе.

— Я не понимаю…

— У нас было что-то вроде пари. Или я устраиваю сделку с бюджетом не менее восьмисот миллионов, или женюсь на дочери его делового партнера.

— Султан Самана… — осенило Дженни.

— Именно. Но у меня ничего не вышло. Так что теперь я, как честный демон, должен жениться, — он издал неприятный смешок. — Но я не особо честный и собираюсь положить драконий причандал на нашу договоренность.

— И тебе за это ничего не будет?

Леонард ди Форкалонен отнюдь не выглядел, как добрый папочка, способный спустить отпрыску подобную выходку. Дженни до сих пор помнила его обещание «уничтожить» ее, если она вздумает мешать свадьбе.

— Будет, — с притворным легкомыслием отозвался Раум. — Отец обещал разорить меня за непослушание. Так что сразу предупреждаю: ты выходишь замуж не за миллионера, а за будущего нищеброда. Но тебе это вроде неважно, Джен? — Раум требовательно заглянул в ее глаза. Несмотря на его беззаботный тон, Дженни показалось, что демон ждет ее ответа с напряженной тревогой.

— Мне неважно, — подтвердила девушка. — Я никогда не жила в роскоши. А вот ты…

Как Раум будет обходиться без бриллиантовых запонок, дорогих машин, яхты, изысканных вин, слуг, одежды от лучших домов мод и возможности швыряться деньгами? Не сочтет ли он однажды, что заплатил слишком высокую цену за право быть с Дженни?

— Я что-нибудь придумаю, — твердо ответил он. — Даже если отец лишит меня наследства, вышвырнет из клана и прилюдно отречется, я все останусь высшим демоном. Обещаю, что ты не будешь нуждаться.

Дженни пожала плечами. О себе она как раз и не беспокоилась.

— У меня есть миллион, — вспомнила она. — Ну, твой миллион. И еще украшения.

— Я не буду брать у тебя деньги! — возмутился Раум.

— Это твои деньги.

— Нет твои!

Спор грозил затянуться, поэтому Дженни просто поцеловала своего несносного мужчину.

— Значит, едем в храм?

— Едем, — кивнул демон. — Только прости, не уверен, что у меня хватит сил устроить незабываемую брачную ночь.

— О, она будет незабываемой, — с восторженной улыбкой отозвалась Дженни. — Мы с тобой ляжем в твою постель, обнимемся и уснем. И проспим не меньше двенадцати часов.

Сейчас сон казался куда более желанным и привлекательным, чем любые ласки.

Раум мечтательно закатил глаза.

— М-м-м, двенадцать часов сна в обнимку… Звучит божественно.

Кольца Дженни не выбирала, просто ткнула в первые попавшиеся. Раум согласился с ее выбором.

— Позже закажем нормальные.

Заезжать в магазин, чтобы купить что-то более соответствующее ситуации, они тоже не стали. Если жрец в небольшом районном храме и удивился, когда к нему ввалилась девушка в заляпанном кровью мятом платье и демон в костюме с чужого плеча с требованием их обвенчать, то предпочел оставить свое удивление при себе.

А вот Раум снова сумел ее поразить.

— Сплетение судеб, — приказал он, закатывая рукав. — По древнему обряду.

— Раум, ты уверен? — тихо спросила Дженни. — Древний обряд исключает разводы, ты же знаешь.

— Знаю, — он усмехнулся и обнял ее здоровой рукой за плечи. — Так что никуда ты от меня не денешься, рыжая.

— Я и так от тебя никуда не денусь. Ты моя пара. Обряд свяжет скорее тебя.

Угроза его не напугала.

— И хорошо, — он склонился над ее лицом и грустно улыбнулся, резко отбрасывая обычные нагловатые ужимки. — Ты еще не поняла? Я уже связан, Джен. Ты даже не представляешь, как нужна мне.

— Представляю, — пробормотала Дженни, тая под его нежным взглядом. — Так же, как ты мне…

Жрец у алтаря тихонько кашлянул, напоминая, что у них есть незавершенное дело.

Были гимны и запах благовоний из курительницы. Шофер и мордоворот-охранник в качестве свидетелей — Раум предложил позвать кого-нибудь из подруг Дженни, но она отказалась. Просто не чувствовала в себе сил что-то объяснять и рассказывать, выслушивая охи и ахи близких людей.

Было колечко из белого золота, скользнувшее на палец, пьянящее прикосновение его губ и слова, хором прозвучавшие в тишине храма.