Дженни прислушалась к себе.

— Нет. У меня такое было только один раз.

Он напрягся.

— Когда мы расстались, — торопливо уточнила девушка. — Мне тогда было очень плохо.

Демон ткнулся лбом в ее плечо.

— Прости… мне тоже было хреново.

— Да уж, догадываюсь… — проворчала она. — Ты что-то говорил про брачное утро?

— О да! — глаза Раума хищно сверкнули. Он перекатился, подминая Дженни, и ухмыльнулся, глядя на нее сверху. — Итак, супружеский долг, Дженнифер ди Форкалонен. С процентами.

И были поцелуи. Долгие и нежные, пьянящие и страстные. Руки, скользящие по обнаженной коже, тесно сплетенные объятия, лихорадочное дыхание, обжигающее кожу, прикосновения — желанные и бесстыдные, обещающие большее. И предвкушение тем более сладостное, что больше нет нужды сдерживать себя. Нет нужды бороться с желанным мужчиной, отстаивая свое право не быть с ним.

Можно просто раскрыться, отдаться полностью. Впустить его в свое тело и свою душу…

Демон вошел в нее медленно, заставляя остро прочувствовать каждый момент слияния, и это было так хорошо. Так полно, ярко, правильно. Отдаваться, принадлежать, быть с ним единым целым. После первых же осторожных движений Дженни всхлипнула и выгнулась, чувствуя, как низ живота скручивает сладкой судорогой. Раум тоже замер, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

— Детка… это слишком быстро… — выдохнул он.

— Ты чувствуешь меня?

— Конечно.

— Я тебя тоже, — слабым голосом призналась Дженни. — Сейчас… когда мы вместе.

Сразу после испытанного наслаждения отделить его ощущения от своих было не так сложно. Яростный голод, желание двигаться — сильнее, резче, быстрее. Тискать и мять податливое тело. Брать, утверждая свое право и ловить ответные благодарные стоны…

И рядом со всем этим страх — оттолкнуть, напугать своим напором.

— Не сдерживайся, я же не хрустальная.

— Хор-р-рошо, — прорычал демон. Перехватил ее руки и вошел — глубоко, вырвав из груди томный стон. Обморочный сладкий туман, в котором Дженни плавала после оргазма снова сменился желанием. Она царапала его спину, выгибалась в его руках, жалобно вскрикивала и хныкала, умоляя Раума не останавливаться.

И да — может, это было немного грубо. Но Дженни, изголодавшись за две с половиной недели по его телу, их близости, хотела, жаждала этой грубости. Животной страсти, а не изысканных долгих ласк.

Второй оргазм они разделили на двоих. И повалились на влажные простыни, не разжимая объятий.

— Детка, это…

— …ага… — слабым голосом согласилась Дженни. — Только я теперь даже встать не смогу.

Блаженная улыбка сползла с его лица. Раум нахмурился.

— С тобой точно все в порядке?

— В порядке. Просто ноги не держат, — но демон продолжал хмуриться, и она сердито стукнула его кулаком по плечу. — Хватит! Я уверена, что для меня это абсолютно безопасно. Хочешь, сходим вместе к нормальному врачу?

— Надо бы, — согласился Раум. — А еще в полицию и к твоей подружке — посмотреть ее изобретение. Но сначала — мыться и завтрак. Я голоден как десяток волков.

— Ты иди, а я еще поваляюсь, — Дженни зевнула и обняла подушку, планируя вздремнуть полчасика.

— Не-а, мне без тебя не интересно. Вставай, Дженни-сурок, — он пощекотал ее, и девушка сердито дернула пяткой.

— Не встану и ты меня не заставишь.

— Да ну? — весело изумился демон. — Не заставлю? Серьезно? — с этими словами он перекинул Дженни через плечо и, не обращая внимание на ее возмущенный визг, понес в сторону ванной.

— Показывай, — велел Раум.

На лице слепой волчиц снова отобразились колебания, словно Кари спрашивала себя: не делает ли она ошибку. Нет сомнений, что она не забыла ни тот разговор, ни угрозы Раума в адрес ее близких.

Не то, чтобы Раума сильно волновало чье-то мнение о нем…

Хотя нет — волновало. Потому что эта стервозная девица имела определенное влияние на его жену. Ну и потому что, если рассказ Дженни хотя бы на четверть правда, вот эта самая слепая девица держала сейчас в руках ключи от его благополучия.

Не стоило давить на нее в том разговоре.

Но Кари все же протянула ему нечто, похожее на постогаф, к которому сверху и снизу приделаны два кристалла.

— Это рабочий прототип. Второй, — она показала такой же нелепый прибор, — у меня. Дальность пока не больше нескольких сот футов, после помехи становятся слишком сильными. Но мы работаем над увеличением. Испытывать будешь?

— Конечно.

Пока он не убедится, что это в принципе возможно, все разговоры бессмысленны.

— Джен, выйди на улицу, — распорядился Раум. — Вон к тому дереву, — он показал на двухсотлетний дуб в начале аллеи и повернулся к Кари. — По дальности пробьет, как думаешь?