– Араэден, акай дьэре наверсе? — прошептала светлая, указав на меня.

– Каэ наахаре Эссалоне Кари Онеиро, — с нотками гордости произнес император.

Гордости?! Меня вдруг очень напряг этот момент.

– Почему же? — полуобернувшись ко мне, поинтересовался кесарь.

– Мне и самой хотелось бы это знать, — медленно ответила я.

И тут светлая потрясенно переспросила:

– Кари Онеиро?!

О переводе этого выражения кесарь мне уже говорил — «Черная звезда», и, похоже, это действительно язык его мира. Не понятно другое — что так изумило его мать? Имя не распространенное, или?..

– Или, — чуть насмешливо ответил император. — Так ты желаешь отдохнуть, уставшая моя?

Вспыхнул портал, матушка кесаря радостная и довольная, покинула нас, одарив меня на прощание очень внимательным взглядом.

О, Великий Белый Дух, что происходит?

– Возможно, я снизойду до объяснений позже, — с усмешкой произнес кесарь.

– Я не к вам обращалась, — язвлю, да, но точно себя не осуждаю.

Я себя вообще редко осуждаю, а в данной ситуации еще и

оправдываю. И потому с вызовом смотрю на его бессмертие, с кривой усмешкой взирающего на меня.

– Да, я устала и хочу спать, — мрачно напомнила императору.

Для меня услужливо открыли портал перехода. Не глядя на кесаря

шагнула, и оказалась… маленькое темное помещение, зарешеченное окошко под потолком, деревянная глухая дверь, без ручки, узкая деревянная лавка, даже не кровать. Тюрьма, в общем!

Оглядев внимательнее этот кошмар, резко выдохнула и прошипела:

– Больше язвить не буду!

– Знаю, — прозвучал насмешливый голос.

А чтоб вас гоблины сожрали!

На узкой деревянной скамейке само собой появилось и расстелилось покрывало. Кажется, меня принялись дрессировать.

– Это предосторожность, недогадливая моя, — мрачный голос с глухим недовольством. — В данный момент тюремная камера наиболее безопасное место для тебя. Ложись спать.

Я осталась стоять, раздумывая над происходящим. Похоже, кесарь, как и я, понимал, что захвата одного дворца для обретения власти вовсе и не достаточно. Значит, сейчас будет второй этап борьбы за власть. Занимательно. И с одной стороны я дико устала, с другой… с другой, вряд ли мне еще представится шанс присутствовать при подобном.

– Я не хочу спать, — устало сообщила пространству.

Появился переход.

Портал перехода в этом мире отличался от Рассветного и сверканием кромки и подобием граней внутри — казалось, шагнешь прямо попадешь в нужном направлении, а если решишься ступить в сторону, унесешься неизвестно куда.

– В грани, — произнес кесарь, к которому меня перенесло.

Он стоял один на холме, все так же полуобнаженный, с

растрепавшимися после боя волосами, которые трепал усиливающийся ветер. Я встала рядом с властителем всего Эррадараса, проследив за взглядом кесаря, обнаружила, что смотрит он на Радужный дворец, который без крыши казался не таким уж и радужным.

– Пожелания, предложения, идеи? — вопросил император, продолжая издали созерцать им же разрушенное строение.

Видимо, вторыми в этапе захвата власти стоят ремонтновосстановительные работы. Оригинальный подход.

– Критика моих действий неприемлема, нежная моя, — ласковый голос.

– Кто критикует? — отгоняя видение тюремной камеры, вежливо полюбопытствовала я. — Так, значит дворец.

Оглядывая строение, я поинтересовалась:

– А что планируете оставить?

Дворцовый комплекс заметно пострадал с того момента, как я взглянула на него впервые и дело не только в сорванной крыше — пламя оставило следы на стенах, сорванные окна зияли пустотой… как пустые глазницы. Жутковатое зрелище… Но что странно, именно сейчас на фоне покореженных зданий гармонично смотрелась одинокая, совершенно не вписывающаяся в комплекс башня с черной крышей, выстроенная из серого камня.

– Она останется, — что-то странное прозвучало в голосе кесаря.

Невольно посмотрела на императора — глаза все так же устремлены

вдаль, губы сжаты, на скулах изображают танец ярости желваки… Взгляд на меня — выражение лица мгновенно утратило эмоциональность, вновь приняв характерное для его бессмертия выражение отстраненности.

– То есть башня вам дорога как память? — догадалась я. Он не ответил, я решилась предположить: — Или это напоминание о чем-то… ммм… болезненном?

Кесарь повернулся ко мне с ласковой улыбкой на губах. Очень ласковой… По спине прошелся озноб, руки дрогнули. Все ясно — тема башни не подлежит обсуждению, и я уделила все свое внимание архитектурному ансамблю не первой свежести.

– Итак, — начала я, — крепостная стена будет, или вы, как и в Праере планируете обойтись без нее?

– Без.

Странное дело — кесарь вновь стал немногословным.

– Нежная моя.

Я вообще молчу. Хотя:

– У вас на Эррадарас какие планы? — спросила я, отбрасывая эмоции и думая о том, какие королевские дворцы мне приходилось видеть. — В смысле какое послание государству должно нести будущее строение?