— Как только магия будет уничтожена, Ангра лишится своей силы, — уверяю я всех почти с мольбой в голосе. — Я найду ключи и доберусь до источника как можно скорее. Вам не придется долго сдерживать его. Обещаю, я постараюсь сделать так, чтобы битва была короткой.

И не очень кровопролитной. Меня пронзает мысль: люди погибнут из-за этого. Из-за меня.

Каспар кладет ладонь на мое плечо.

— Эта война касается всех нас. Нам прекрасно известно, что случится, если мы не выстоим против Ангры. Ты и так возложила на свои плечи непосильный груз.

Кивнув, я отступаю и тереблю пальцами край рубашки. Ткань грязная, и это наводит меня на менее тягостные мысли.

— Мы подождем, пока Ангра не соберет в Винтере все войска, — заключаю я. — А пока можем мы одолжить у вас какие-нибудь вещи?

— Ох! Конечно!

Николетта подает знак слугам, стоящим поодаль. Те покидают палатку, и я следую за ними. Наверное, никто не ожидал, что я уйду, но решение принято, приказы отданы, и у меня нет ни сил, ни желания обсуждать прошедшие события и копаться в стратегических ошибках.

— Я иду с тобой в Винтер, — меня догоняет Кэридвен. — И не только ради искупления своей вины. Вы не пойдете на такое дело втроем!

Слуги исчезают в палатке, поставленной на другой стороне поляны. Дожидаясь их, я объясняю Кэридвен:

— Поверь, я бы взяла тебя, если бы могла. Но в этой миссии со мной будут только те, на кого я могу воздействовать своей магией. К тому же, такие лидеры, как ты, нужны на поле боя.

— Я не собираюсь отсиживаться здесь, пока ты делаешь все, чтобы уничтожить Ангру. Он захватил и мое королевство. — Голос Кэридвен надламывается.

Я почти физически ощущаю исходящую от нее жаркую волну боли.

— Знаю. — Сейчас важны не наши чувства. Сейчас важно выбрать то, что наделит меня силой и не даст пасть духом. — Пожалуйста, не спорь со мной. Иди… — мое горло сжимается, — проведи время с Джессе. Эта война еще не закончила забирать наших людей.

Кэридвен придвигается ко мне.

— А ну перестань смотреть так!

— Как? — отстраняюсь я.

— Как будто не веришь в то, что выживешь в этой войне. Потому что если ты в это не веришь, то и не выживешь. Смерть всегда находит тех, кто ее ждет.

У меня сдавливает грудь, и я отворачиваюсь от Кэридвен.

— Слуги должны…

Она хватает меня за руку, удерживая на месте.

— Я не говорю тебе выкинуть из головы мысли о смерти. Любой солдат боится умереть. Но не позволяй этим мыслям тебя поглотить.

— Я и не позволяю, — не выдерживаю я. — Ты понятия не имеешь, что потребуется для завершения этой войны. А я знаю точно, что произойдет. Поэтому не учи меня, как с этим справляться. Я и так стараюсь изо всех сил, Кэридвен. Я едва держу себя в руках.

Ее хватка слабеет, в глазах читается обида. Я расстроенно провожу ладонью по лицу. Зачем я на нее накричала?

В это время из главной палатки выходят Генерал, Дендера и… Мэзер.

— Ты боялась, что не выживешь в битве? — спрашиваю я Кэридвен.

Она кивает.

— А ты когда-нибудь боялась… — вопрос застревает в горле. — Ты когда-нибудь боялась, что твоя смерть принесет боль тем, кого ты любишь? Ты пыталась, я не знаю… отдалиться от них, чтобы им было не так больно?

Кэридвен отвечает не сразу.

— Я только этим и занималась, — наконец говорит она. — По большей части из-за боязни. Но после всего произошедшего я стала смотреть на вещи иначе. И… — Кэридвен обводит взглядом лагерь. — Барьеры, которые мы вокруг себя возводим, настолько нелепы. Отдаляясь от любимых, мы лишь причиняем боль себе. Все, кто вовлечен в эту войну, понимают: Ангра может одержать победу и уничтожить тех, кто ему не подчинился. Думаешь, нашим любимым будет легче, если мы их оттолкнем? Жар и пламя, нет. Каждое разделенное с ними мгновение — мгновение, которое никто не сможет у нас отобрать.

Я снова гляжу на Мэзера. Он разговаривает с Предвестниками Расцвета у главной палатки. Вероятно, отправляет кого-то из них с Хенном навстречу последней группе беженцев. Почувствовав на себе мой взгляд, Мэзер смотрит на меня. От улыбки, которой он одаривает меня, внутри искрящейся прохладой рождается магия.

Проследив за моим взглядом, Кэридвен понимающе улыбается. Но ее улыбка становится печальной, когда она вспоминает о том, чего ей в своей жизни уже не вернуть.

— Потом ты пожалеешь о времени, потерянном из-за своей нерешительности, — говорит она.