Шрифт:
– Логично. А ты согласишься выполнять приказы женщины?
Она меня удивляла. По виду явно аристократка с юга, но разбирается в обычаях горных кланов, командует этим странным судном.
– Я буду выполнять ваши приказы.
Она опять улыбнулась и повернулась к мужчине.
– Что думаешь?
– Тебя наняла Илия, верно?
– спросил он у меня.
– Такая невысокая девушка с белыми волосами и шрамом на правой руке, чуть выше запястья.
– Я не приглядывался к ней и совершенно не помню, какого цвета у неё были волосы. Я видел её лишь раз и издалека, а она была в капюшоне, - честно ответил я.
– Девушка, которая попросила нас доставить эту посылку, разговаривала с моим напарником.
– Который потом погиб, - кивнул мужчина и негромко добавил капитану, - очень удобно...
– Если бы он был их шпионом, он бы никогда не отдал это, - также тихо ответила женщина, показывая на мешок.
– ... втереться в доверие...
Я не расслышал большую часть того, что он сказал капитану, но заметил, что она покачала головой.
– Старпом, запиши его на испытательный срок, объясни, что к чему и заодно осмотри его птицу, - женщина подошла ко мне и протянула руку.
– Добро пожаловать на "Изгнанник", я капитан Изабелла Мора, надеюсь ты не пожалеешь о своем решении.
– Я не подведу, - ответил я, пожимая руку.
– Пошли.
Старпом хлопнул меня по плечу и вышел из рубки, я пошел следом за ним, с любопытством разглядывая корабль. В голове мелькнула мысль, что еще можно забрать деньги и просто улететь, но не в моих правилах было отступать. Я думал, что мы спустимся на летную палубу, но вместо этого старший помощник неожиданно втолкнул меня в небольшое помещение и закрыл за собой люк.
– Поговорим здесь, - он нахмурился и навис надо мной.
Несмотря на седину, старпом "Изгнанника" был еще вполне крепок и силен на вид. За простыми и грубоватыми чертами лица, скрывались пронзительные голубые глаза, в которых чувствовался ум. У него еще были большие руки с широкими ладонями и мозолями, да и на темно-синей форме заметны были пятна машинного масла, видно, что он не чурался простого труда.
– Это тебе не пиратская посудина! Здесь дисциплина! Понятно тебе? Дис-цип-ли-на! Пусть ты и понравился капитану, но попробуй только нарушить устав и отправишься за борт летать без самолета. Ясно тебе?
– Так точно!
– я выпрямился и отдал честь.
– Будешь делать то, что тебе сказано, а не то, что взбредет в твою горскую голову! Офицеров слушать как мать родную и не выеживаться! Ясно?
– Так точно!
– Я старший помощник Брюгге. Если тебе что-то понадобиться от капитана обращайся ко мне и не вздумай отвлекать её! Понял?
– Так точно!
– А что-то не нравится - выметайся отсюда!
– Никак нет. Меня все устраивает!
– я в очередной раз отдал честь.
– Ты издеваешься надо мной?
– нахмурился старпом.
– Что ты руку к голове прикладываешь, как болванчик заведенный?
– Никак нет, товарищ старший помощник! Выполняю воинское приветствие.
– Служил в армии?
– догадался он.
– А опыт военный есть или только ваши пиратские побоища?
– Так точно, есть военный опыт. Два месяца на фронте.
– Всего два месяца?
– усмехнулся Брюгге.
– А потом что? Деру дал?
– Можно и так сказать, - я пожал плечами.
– Наверное, меня можно назвать дезертиром. Только вот...
– Что?
– Можно ли дезертировать из армии, из которой уже сбежали офицеры? Можно бросить армию, генералы которой уже торгуются с врагом, чтобы продаться подороже? Что делать солдатам, когда немногие сохранившие верность присяге офицеры попросту стреляются, ибо это проще сделать, чем бороться до конца и принять поражение? Можно ли назвать дезертиром человека, который ушел из уже несуществующей армии?
– Ты из Гаэльского княжества?
– старпом сразу смягчился и перестал хмуриться и нависать надо мной как гора.
– Да. 18-ый полк ополчения, штурмовая авиация, а потом просто - сводная авиабригада. Сражался два месяца, а потом, - я криво улыбнулся.
– А потом не то, что армия - страна перестала существовать. А что было делать мне? Сдаваться на милость врага тошно, а стреляться не из чего было - ополченцам табельное оружие не выдавали. Да и не хотел я стреляться в девятнадцать лет. Бросил все и ушел.
– И машину свою прихватил?
– "Касатка" мне от матери досталась, - возразил я.
– Она принадлежит только мне.
Брюгге внимательно смотрел на меня, и на его хорошо лице читалось легкое недоверие. Мол, сказать-то ты можешь что угодно, как это теперь проверить?
– Всю эту армейскую хрень забудь. У нас так не принято. Но про субординацию я не шутил! Пока я старпом - дисциплина на судне будет жесткой! Понятно?
– Да.
– Пошли, посмотрим твою "касатку".
Спустившись в ангар, я дернулся и невольно положил руку на рукоять ножа. Возле моей красавицы крутились какие-то люди...