Опять больно... сознание плывет...

– Доктор! Давление упало, пульс нитевидный!

– Срочно...! И два кубика... !

Темнота...

– Привет, - парень дружелюбно улыбается, вытирает о грязную штанину руку и протягивает её для рукопожатия.
– Ты Ирвин? Я Альфред, твой стрелок и штурман. Очень приятно!

– Стрелять умеешь?
– спрашиваю я.

– Из пулемета нет, а вообще да, но в основном по уткам да банкам.

....

– Ал! Ал!! Ал!!!

Едва самолет остановился, я выскочил из кабины и бросился к Альфреду, но было уже поздно. Парень висел на ремнях, безвольно опустив руки, а из трех дыр на груди лениво сочилась кровь. Мой первый напарник...

Время от времени я ненадолго приходил в себя, но потом опять проваливался в тяжелое забытьё, наполненное полубредовыми видениями и обрывочными воспоминаниями прошлого. Из-за лекарств я почти не отличал явь от бреда и с трудом понимал, где нахожусь...

Вторые сутки за штурвалом. От усталости слипаются глаза, а руки не слушаются. Давно пора приземлиться, чтобы отдохнуть, но негде... внизу везде враг. Да и в небе не лучше... повсюду патрули республиканцев. Их истребители барражируют выше облаков, поэтому мне приходится постоянно прятаться в тучах и бороться там с ветром и обледенением...

К нужному месту я добрался в темноте. Дождь усилился, порывы шквалистого ветра бросали самолет в стороны, а внизу была лишь раскисшая от воды поляна...

От удара зубы клацнули так, что я едва не откусил себе язык, а "касатка" отскочила от земли и подпрыгнула вверх. На второй раз получилось лучше...

– Ирвин! Ты сдурел в такую погоду летать?! Какого демона тебе понадобилось?

Хвала богам, он был на месте.

– Да ты с ума сошел...
– смертельно побледневший Арей смотрит на лежащую на столе худую раненую девушку.
– Это же...

– Да. Это именно она.

– Но... как?!

– Арей, нет времени! У тебя есть хоть канистра топлива?

– Ты собрался лететь? Ты вконец одурел?! Да ты же на ногах не стоишь!!

– Мне надо увести погоню...
– покачиваясь от усталости, ответил я.
– У меня есть план...

План... я тогда и свое имя с трудом мог вспомнить, не то, что планы какие-то сочинять... ляпнул первое, что пришло в голову...

Очнувшись, я долго лежал с закрытыми глазами. Меня разбудили чьи-то громкие вопли. Я слышал стоны, ругань и хороший такой храп, а главное - размеренный гул двигателей "Изгнанника".

Открыв глаза, я попытался приподняться, но не смог. Во всем теле была сильная слабость, под повязками на животе сильно чесалась кожа, а когда я пошевелился, в левой ноге ниже колена вспыхнула острая боль.

– Ирвин!

Ко мне кинулась встревоженная Алисия. Она была в белом халате, запятнанном засохшей кровью, и платке, закрывавшем волоса.

– Тихо, лежи, тебе нельзя напрягаться. Я сейчас позову врача!

Оглянувшись по сторонам, я понял, что лежу на койке в самом дальнем углу корабельного лазарета. Там, где обычно размещали тяжелобольных.

– Как вы себя чувствуете?

У врача были такие круги под глазами, да и в целом он выглядел столь уставшим, что мне сразу стало стыдно от того, что я не помнил его имя.

– А..г..
– из пересохшего горла вырвался лишь хрип, я откашлялся и попросил: - Можно воды... горло сильно пересохло...

– Да, разумеется, - врач кивнул Алисии.
– Вам сейчас лучше поспать, вставать ни в коем случае нельзя, у вас перелом ноги. Так что отдыхайте.

Он сразу же повернулся и ушел. А я выпил стакан воды и сразу же заснул.

На следующий день я уже окончательно проснулся. Во всем теле была сильная слабость, но мне хотя бы хватило сил на то, чтобы немного приподняться в постели. Алисия опять была рядом со мной.

– Лежи! Тебя нельзя вставать!

Я попросил её подвинуть подушку, чтобы лежать немного повыше. Даже это небольшое усилие меня вымотало. Откинувшись на спину, я разглядывал Алисию. Она заметно осунулась, даже похудела (хотя, казалось бы, куда ей худеть?), а под серыми глазами темные круги.