— Нет! — выкрикнула я, и люди остановились, изумленные моим поступком. — Вы сильные и смелые, раз пришли сюда! Я горжусь своим знакомством с вами. Но вы не можете убить князя! Если вы тронете его — договор с грогами будет нарушен, они выйдут из леса и придут в ваши дома. Вы этого хотите? — Видя их замешательство, я продолжила. — Давайте не допустим кровопролития, пока все еще не зашло слишком далеко. Я знакома с вашими женами, дочерьми и сестрами. Я не хочу, чтобы они плакали хоть о ком-нибудь из вас. Возвращайтесь домой!

Люди в замешательстве смотрели на Драгомира, а он с болью и тоской смотрел на меня. В моих словах имелась неоспоримая логика. Мне было тяжело от того, что все это они затеяли из-за меня.

— Уходим! — признал Драгомир свое поражение.

Мужчины медленно потянулись к воротам.

Когда последний человек покинул двор, я обернулась к Владу:

— Чем вы думали, прискакав один?!

— Я не один, отряд окружает их в лесу.

Меня захлестнул ужас. Эти люди пришли за мной, рискуя своей жизнью, я не могла позволить, чтобы они пострадали.

— Нет! — выдохнула я. — Отпустите их.

— Почему я должен это делать? Они вторглись в мой дом, напали на моих людей.

— Но все гроги в замке живы, просто спят, — настаивала я. — Прошу, не надо проливать кровь.

— Что ты готова для этого сделать?

— А что вы хотите?

Он задумчиво посмотрел на меня и ответил:

— Есть обычай, если воин возвращается домой, женщина встречает его поцелуем.

— Вы хотите, чтобы я вас поцеловала? — растерянно спросила я.

Князь подтвердил это молчанием и пристальным взглядом. Если на одной чаше весов — поцелуй, а на другой — жизни людей, то мой выбор очевиден.

— Хорошо, — просто сказала я и приблизилась к Владиславу.

Он замер. Я положила руки ему на плечи и смотрела в лицо, заставляя себя коснуться его губ.

— Ты не хочешь этого делать, — холодно констатировал князь.

— Если честно, то трудно заставить себя поцеловать человека, когда горишь желанием ударить его чем-нибудь тяжелым за то, что он явился один перед толпой людей, вместо того чтобы взять с собой подкрепление! — возмущенно выпалила я.

Глаза Влада потеплели, и он притянул меня к себе.

Как только наши губы соприкоснулись, я увидела лес, окруженных грогами людей, почувствовала страх мужчин и злость за то, что их обманули. Потом круг разомкнулся, и гроги выстроились по сторонам, образовывая живой коридор, который тянулся до самого выхода из леса. Это была молчаливая, устрашающая демонстрация силы.

Картинка исчезла, и остались только губы Владислава, примкнувшие к моим. У меня ушла земля из-под ног. Было невероятное чувство близости, как будто это не первый, а уже тысяча первый наш поцелуй. Мы не узнавали, а уже знали друг друга, как две половинки образовывали одно целое.

Раздался встревоженный голос Харольда:

— Влад, осторожно, ты создаешь связь!

Князь резко отступил от меня на несколько шагов, а я зачарованно смотрела на него. Когда он отошел, пространство между нами осталось наполненным притяжением, как между двумя магнитами.

— Влад, обрывай! — крикнул Харольд.

— Не могу, — ответил тот глухо, — она меня держит!

Я видела, как князь борется с собой, чтобы не подойти ко мне. Вдруг между нами встал Харольд, и все напряжение исчезло.

Потрясенная, я переводила взгляд с одного на другого.

— Что сейчас произошло?.. — прошептала я.

Они тоже смотрели на меня с изумлением. Харольд спросил:

— Что ты видела?

— Лес, грогов, окруживших людей…

— Она прикоснулась ко мне, когда была открыта связь. Уловила ее и подключилась ко мне, — сказал Влад Харольду. — Когда я закрыл ее, то дальше ты видел.

— Вы мне хоть что-то объясните? — потребовала я.

— Пойдемте в дом, в этом еще надо разобраться, — вздохнул Харольд.

В замке оказался такой бардак, что стало не до разговоров. Я помогала по мере сил, но сердце кровью обливалось, глядя на разгромленные комнаты, ведь все это случилось из-за меня. Успокаивало лишь то, что никто не пострадал.

Окончательно вымотанная, я удалилась в библиотеку, до которой, к счастью, селяне не добрались. Только легла на кушетку и закрыла глаза, как скрипнула дверь и в комнату зашел Владислав.

— Ты сегодня заслонила меня собой. Почему? — спросил он.

— Защищала от вас людей, — буркнула я.