– Ну...

– Да? Ты так считаешь?

Я немигающим взглядом наблюдала, как Оксана медленно подходит к Вове.

Кажется, он был шокирован не меньше меня. Он даже перестал жевать.

– Это самое... ты чего?
– растерянно пробормотал он, не отрываясь, смотря в ее голубые глаза.

– Ничего, - кучерявая медленно взяла из рук Шмелёва булку и откусила от нее небольшой кусок. Парень сглотнул, изумленно подняв русые брови.
– Просто ешь свою булочку и думай, кому и что ты говоришь.

С этими словами Оксана затолкала несчастное хлебобулочное изделие Вове в рот и, развернувшись, подошла ко мне.

– Идем?

Я, кивнув, взяла ведро, решив что теперь моя очередь нести его.

– Ты... Это было круто, - восхищенно проговорила я, весело улыбнувшись.

Почему я не могу быть такой смелой, как Оксана? Это бы мне не помешало.

– Таких, как он, нужно ставить на место сразу, - поучительно сказала брюнетка.

Я кивнула, соглашаясь с ее словами. Мы подошли к дверям библиотеки.

– Вы почему так долго-то?
– удивилась Света, когда мы зашли в зал.

– Чтобы ты нас ждала подольше, - пожала плечами кучерявая.

Я решила не вмешиваться, поэтому пошла ставить ведро в подсобку.

– Девочки, вы - молодцы, все хорошо убрали, - похвалила нас библиотекарь.
– Можете быть свободны.

Мы, попрощавшись с женщиной, вышли из библиотеки. Вовы в коридоре уже не было. Это и неудивительно, думаю он будет прибывать в шоке еще очень долго. Ведь, скорее всего, обычно это он смущал девушек, а не они его.

– Пока, девчонки, не ссорьтесь больше, - напоследок сказала я Исаевым.

Света мне улыбнулась, а Оксана хмыкнула, но смотрела на меня чуть мягче, чем в те минуты, когда мы только вышли из кабинета директора.

Эти двое такие разные, но, я уверена, друг за друга они могут порвать любого.

П-значит поддержка

Я, удобно устроившись на кухонном подоконнике, с интересом следила за тем, как моя сестра делает мне и себе горячий шоколад. По нашей просторной, освещенной электрическим светом кухне витал манящий аромат моего любимого напитка.

Через несколько секунд Вика уже протягивала мне нежно-розовую чашку , которую я с готовностью взяла.

– Спасибо, - поблагодарив сестру, я сделала маленький глоток горячего шоколада и осталась довольна.

Вика, одетая в домашнюю, белую майку с изображением серого зайца с выпученными глазами и джинсовые шорты, пожала плечами.

– Да не за что, наслаждайся, - проговорила сестра, с таким видом, как будто это был не горячий шоколад, а напиток Богов, который умеет готовить только она.
– Ты мне должна будешь за это, сестричка.

Я, сделав еще один глоток, подняла глаза на Вику, которая уселась за стол, вытянув длинные ноги вперед.

– Так и знала, что ты не можешь сделать что-то просто так, - проворчала я, поставив кружку на белый подоконник и затянув потуже небрежный пучок на голове, из которого выбилось несколько непослушных, волнистых прядей.

Обычно, моя сестра просила меня помыть посуду, или прикрыть ее перед родителями, если она что-нибудь натворит.

Вика мне подмигнула, согнув одну длинную ногу в колене.

– Поверь, тебе понравится моя просьба.

– Поверю, если озвучишь ее.

– У нас с Димой мало совместных фоток, и я подумала, что ты бы могла забабахать нам крутую фотосессию, - сестра уставилась на меня в ожидании ответа, радостно блеснув своими орехово-карими глазами.
– Ты же любишь фотографировать, я знаю.

– Люблю, поэтому с удовольствием вас пофоткаю, - пообещала я, следя за тем, как на узковатом лице Вики расцветает благодарная улыбка.

Моя сестра, вскочив со стула и, не забыв прихватить с собой чашку с горячим шоколадом, направилась ко мне с явным намерением обнять. Иногда мне казалось, что Вика просто напросто хочет меня задушить. Вот, и сейчас я еле дышала, когда она, поставив чашку на подоконник, принялась заключать меня в своих крепких объятиях.

– Ладно, отстань, - отмахнулась я от нее.
– Горячий шоколад стынет.

Я не была любителем нежностей, а вот моя сестра обожала обниматься, хоть и имела довольно сильный характер.

Именно она всегда защищала меня в детстве от противных мальчишек, которые кидались песком. Однажды, Вика даже разбила нос одной девочке из школы, которая как-то обозвала меня.

Сестра, отстранившись, уселась рядом со мной на широкий подоконник.

– Уже стемнело, а Димы все нет, - задумчиво и немного недовольно проговорила она, кинув короткий взгляд в окно.