– Эй, Русакова, - кто-то нагло пихнул меня в плечо.

Я обернулась, недовольно нахмурившись.

Передо мной стояла Кристина - моя одногруппница. Это была высокая, рыжеватая девушка, со светло-голубыми, ехидно сощуренными глазами. Засунув тонкие руки в карманы широких джинсов со множеством дырок, она, жуя жвачку, пристально на меня смотрела.

– Что?
– Я не понимала, чего от меня хочет Антонова, ведь мы с ней даже не здороваемся. Кажется, она была от меня не в восторге, а сейчас вообще, мягко говоря, ненавидит меня.

– С каких это пор ты общаешься с Фроловым? Ты продала душу дьяволу?
– надув розоватый пузырь их жвачки, с издевкой в громком голосе, спросила она. Сзади нее послышались смешки.
– Или ты заплатила Марку, чтобы он сделал вид, что разговаривает с тобой, а? Чего молчим?

Я растерянно хлопала ресницами, находясь в ступоре. Кристина не встречается с Марком, она даже никогда не была его девушкой. Почему она наезжает?

– Просто общаюсь, это запрещено?
– я старалась говорить дружелюбно, чтобы не случился конфликт. Не люблю ссоры и скандалы.

Кристина, хмыкнув, уселась на парту из светлого дерева.

– Нет, не запрещено, просто не понимаю, почему они решили общаться с тобой, - одногруппница пожала плечами, надув еще один пузырь из жвачки.
– Ты же лохушка.

Мои щеки начали предательски краснеть и гореть от унижения и волнения, в ушах зазвенело. Почему она так со мной? Я же ей ничего не сделала.

– Кристин, полегче на поворотах, я тебя не оскорбляла, - держа себя в руках, проговорила я, опустив глаза, в которых вот-вот навернутся слезы от обиды.

Я очень ранима, всегда принимаю все близко к сердцу, за что себя ненавижу. Слабачка.

– Еще бы ты оскорбила, - на узковатом лице рыжеволосой появилась акулья улыбка.
– Ну, так что?

Я сглотнула.

– Что?

– Ты мне расскажешь, в чем твой секрет, Русакова?
– Она уверенно смотрела на меня, она понимала, что сильнее меня, чувствовала свою победу, поэтому в ее голубых глазах сверкнуло самодовольство.

– Слушай, нет никакого секрета, просто...

– Дала ему, да?
– тут она усмехнулась, но глаза ее оставались серьезными и сердитыми. Они в упор смотрели на меня. И если бы можно было убивать взглядом, то она бы это сделала, я уверена.

– Крис, хватит уже, - раздался сзади скучающий, мужской голос, в котором проскальзывали нотки смеха.
– Она сейчас из окна выбросится.

Я, не в силах больше это терпеть, схватила сумку и тетрадь, помчавшись, словно смерч, вон из кабинета. Кажется, я врезалась в препода, который шел мне навстречу, но мне было все равно.

Я не помню, как оказалась в женском туалете, не помню сколько времени прошло с тех пор, как я закрылась в серой кабинке и начала реветь. Я снова не смогла ответить на выпад в свой адрес, не смогла постоять за себя, и это меня корило.

Я была тряпкой, жалкой тряпкой, которая никому не нужна, а если и нужна, то только для того, чтобы вытереть ноги.

Немного успокоившись, я вышла из кабинки и подошла к небольшому зеркалу, которое висело над белой раковиной, чтобы привести себя в порядок.

Из зеркала на меня смотрела немного растрепанная девчонка с каштановыми волосами и опухшими, орехово-карими глазами. Тонковатые губы были искусаны, видимо сама не заметила, как кусала их, когда плакала.

Умывшись, я решила подкрасить глаза, чтобы хоть как-то скрыть следы от слез.

Через несколько минут я вышла из туалета и решила все-таки дождаться следующей пары, которая должна была начаться через полчаса. Прогуливать больше точно нельзя, хоть и видеть своих одгогруппников мне не хотелось.

Снова начнутся идиотские насмешки, только из-за того, что постояла десять минут в компании Фролова и его друзей. Пускай, просто не буду обращать внимания, может быть быстрее отстанут.

Тут, мое внимание привлекли девичьи крики и звуки борьбы.

Я, сделав пару шагов назад, выглянула из-за угла и увидела двух девушек. Разглядеть их мне не удалось, потому что они дрались и тоскали друг друга за волосы, громко и возмущенно визжа. Они вообще нормальные? Сейчас же пары идут.

Я около минуты наблюдала за этими двумя, думая что делать. Мимо пройти не вариант, вдруг еще поубивают друг друга, потом буду винить себя.

Собравшись, я неуверенно подошла к дерущимся девушкам, которые поливали друг друга грязью и меня не замечали.

– Отпусти меня, ненормальная, твои джинсы - это уродство, их даже бомж не оденет, - шипела одна из них, пытаясь вырвать свои светлые волосы из рук соперницы.

– Что сказала?
– Вторая девушка, одетая в черную толстовку и плотные лосины, нахмурившись, сжала волосы, что держала в руках еще сильнее и потянула их на себя, да так, что блондинка, взвизгнув от боли, чуть не упала к ее ногам.
– Это не повод мыть ими полы, дура. Когда я их отстираю, то повешу тебя на этих джинсах.