Экслибрис
вернуться

Вациетис Ояр Оттович
Шрифт:

«В конце непопулярной улицы…»

В конце непопулярной улицы,на невоспетом углу,на неприметном деревесгрудились птицы,отправляясь на юг.В их измученныхсилуэтахпрочитывалось тяжкое бегствоот морозов.В желтые листья выпалк корнямрябиныих певчий корм.Горьким сокомобагренными ягодамидерево договорилось с птицамимолча.И сказало –пусть они пьют, клюют, хватают, тащат…Ведь их путь непройден и наполовину.И птицы молча бралиягоды по// половинке.В конце непопулярной улицы,на невоспетом углу,под неприметным деревомя постучалсяв твоюнезаметную дверь.

Сделай

Заряди в магнитофонленту с воем волков –побежит косуля.Стяни с небес истребитель –стань магнитом.Проверти пальцемдырку в плоском камне –мельничный жернов.Собери крылья мертвых бабочек,пусть к детям сныцветные придут.Обвейся цепко вокруг осиземной –будешь хмель.Но прежде всего протри глаза,чтобы замечать,подверни рукава, чтобы делать.Как сказал мудрец –необычноеначинается с простых манипуляций.

«Листопад, диктующий условья…»

Листопад, диктующий условья,в лихорадке осени раскис.Снова телефон исходит кровью,бес полночный снова крутит диск.Я, как волк, луною загнан снова,рыщущий, голодный, жадный снова,и тебе в глаза смеюсь я снова,синий голый лед холодных снов моих.Телефон всего нежнее в полночь,и цветы, что мне терпеть невмочь,так бесстыдно пахнут только в полночь.И да – к черту, тихая святая ночь!Возвращаются к корням своим деревьяи текут к своим истокам реки вспять.Телефон опять в полночном гневе…Нет, не телефон –земля в осенней лихорадкеперелетных птиц устала звать.

Я сажаю дерево

Памяткой о дикарях яего сажаю,на память огибких, жонглирующихлентами дыма кострах ясыплюземлю к его корням.Тотемом своего образамыслей яего высаживаю.Пройдут векаи меня в них не будет,пройдут векаи никто не станет делатьтого, что делал я.Но я это делал.И если далекий потомоквозьмет вдруг и спросит:– Да что это – дерево? –то под землей вздрогнетмой прах.Ибо он будет призван.Я сам, пока еще жив,спрашиваю себя раз за разом:// – Да что это было? –О том, что сам всегомгновение назад уничтожил.

Осенью этого года Вациетису исполнился бы 81 год. Как между Землей и спутником, обращающимся по дальней орбите, расстояние между ним и нами за последнее время существенно не изменилось. Почти не меняется и сам характер взаимодействия, хотя уже начали сбываться некоторые из его пророчеств, а многие строчки, напротив, безнадежно устарели. Важно другое. Давно замечено, что в маленькой Латвии имеет место следующий математический факт: почти для каждого рода человеческой деятельности либо найдутся один-два человека, обычно хорошо известные, закрывающие его полностью, либо эта деятельность вообще никем не поддерживается. У Ояра, как высокопарно это ни звучит, в графе «род занятий» было написано: совесть нации…

Правописание молнии

Zibens pareizrakstiba, 1980

Войдем в это лето

Давай войдем в это лето,вечное лето,что было прежде леса и ветра,что было и грелопредкам руки,в мозолиодетые.И сложим каждый свое тепло,тепло заячьеи тепло речноес теплотой человечьей –как мы без слов условилисьночью черемухина мосту столетий.То, о чем там условлено,без слов условлено,есть призваниетвое и суть;и всеми голосамитвоему кворумусделка на мосту повелевает:будь!И мы сотрем паутину,рутины патинувдвоем на пороге,чисты и просветленныв лето войдемтрепетно, какесли бы нас ожидалибоги.Вечное это лето –божественно,взгляни,как облако реет гордо,войдем с тобой,вольный мужчинаи вольная женщина,а вовсе не гонимые алчбойоторвы.
II
Алчбой гонимые перекати-поле, оторвы,доля их жизнь или кошелек.И не облачные нимбы реют гордо,но ореол мученика,уготованный лету.И, стоит мне молчатрусливопозволитьвсем этим лес жечь,зверя бить,воду мутить,то уже и намине рожденнымдетям по золе к лету// своему придется ползти.Лето ждеттенью мертвой, саваномчеремухинад падью в омуте.– Надо бы,надо бы вам наскрести вотстолькожалости, чтобыобо мне вспомнить!
III
Мое лето,вечное летопра- и прапрадедов,пра-, прапрабабушек,правнуков, правнучек,океан безбрежностеймоих, тывечное лето,не смей о смерти!С тобой умрутвсе былые, грядущие, сущиенежности.И у земли разорветсясердце.

Всё впору

Ребенок и голубь.Охота.Попусту – знают оба.Мне впору такая охота.Мне всё впору.Яркая оплеуха солнцана ящике мусорном.Впору.Не знаю,куда их суну,но впору тот запах,тот шорох,что воровато лезет мне в ноздри:– Знаешь, а снег тает. –И та, уходящаявдаль аллея с вечностьюзаподлицо.И даже вечность,что через дорогу бережно дедокнесет как яйцо.Всё впору.Вот-вот мне придется сотворить мир.А у меня, как назло, пока нетни запаса пиломатериалов,ни тех семи дней,что были у Бога.