Цепь событий
вернуться

Ватутина Мария
Шрифт:

«Поздняя ночь. Пустой в ночи перекресток…»

Поздняя ночь. Пустой в ночи перекресток.Чего же мне не хватало? Любви с наперсток,Здоровья с гулькин нос – тащить холостую лямку.Понятливого бога (и лучше – самку),Всего понемногу, глядишь, и пришлось бы впору:Мужества – бросить златоглавую эту Гоморру,Взбитых сливок морской пучины,Старости без кручины.Так размышляет моя героиня, куря с балкона.И это скоро отнимут статьей закона.Будешь ходить курить на соседний атлас.Но, глядишь, перестанут пускать даже в ад нас.

Колыбельная старости

Баю-баюшки-баю,Белу голову твоюЯ руками обовью,так.Не ложися на краю,Не ложися на краю,На краю – мрак.Баю-баю-баюшок,Напишу тебе стишок.Спи от смерти за вершок,жив.По земле идет слушок,Бог, как юный пастушок,лжив.Не ложися на бочок.Придет серенький волчок,Ангел смерти, червячок,Тлен.Я, молочная – молчок.Я – спасенье, маячок,Плен.Баю-баю, баю-бай.Никогда не засыпай,страшной лаской осыпай.Ох!А оступишься за край —Принимай тебя твой рай,А в раю Бог.Закрывай свои глаза,Образы и образаЗатуманятся и за-мрут.А что высохла лоза,Выгорела бирюза —Врут.Баю-баю, сладко спи.Белых ангелов лепи,Лепечи, не торопиКровь.Смерч промчится по степи,Ты его перетерпиВновь.

«Чудес не будет в этот раз, не будет никогда…»

Чудес не будет в этот раз, не будет никогда.А если не родится Спас – не вспыхнет и звезда.Брат иорданскою водой чело не остудит.Но будет белый снег зимой, и мать дитя родит.Все чудеса прошли давно, не в наш случившись век.В вертепах пусто и темно, в пустынях – белый снег.Полно угрюмых женских тел в автобусных телах.Но мир устроен, как хотел Господь или Аллах.… В рассветной мгле фонарный свет, а в свете снег стеной.О Господи, тебя ведь нет, не говори со мной!Движеньем странным в снежном сне меня не настигай,Постой, не подходи ко мне, дыханьем не пугай.Мы так обвыклись без чудес, мы перестали ждать.У нас такой банкует бес, тебе не передать.Нас подготовили уже, к тому, что в этот раз —Мы на последнем рубеже. Не приходи сейчас.Не появляйся! Не смотри! Не надо, отвернись!Мы умираем изнутри, проваливаясь ввысь.Вон едут женщины гуртом без света и надежд.Но (показалось или нет?) из норковых одеждСлегка мерцает темнота усталого чела,Как будто при смерти мечта, но вся не умерла.

Памяти собаки Челси

Ох, ты, горе-горькое – умора,Не с кем слова молвить, ё-моё.Я хочу собаку лабрадора,Чтоб на шее виснуть у нее.Чтобы говорить с ней без умолку,Целовать в лицо, чесать бока,Класть ладонь на бежевую холку,…Безмятежно глядя в облака.Я, во всем бы ей бы потакая,Не боялась тяжких лет и зим.У моих друзей была такая.Как же я завидовала им!Надо мною жизнь до слез смеется:Закруглился лабрадорский век.Впрочем, может быть, еще найдетсяМне другой хороший человек.

«Женщины в доме одни…»

Женщины в доме одни.После вечерней грызниУгомонились они.Спи, моя радость, усни.Вот и пришла тишина.За занавеской ЛунаСветит на ту, что юна,Смотрит лежит из окна.…В этом рассказе простомРечь ведь идет не о том,Что в их семействе святомОбе – с обугленным ртом.Часто бывает: в ночиПьяные звякнут ключи.Гулко, молчи – не молчи.Страшно, кричи – не кричи.Лезет разбойник, причем,В дверь нажимает плечомИ потрясает ключом,Как крестоносец мечом.Но не о нем, не над ним…Тщетно его мы браним,Вам я толкую, родным:Женщинам страшно одним.В жизненности этих словГлавная разность полов.Где нам до умных голов!Выжить, всего и делов.

«Я умею ждать. Но как же ждать…»

Я умею ждать. Но как же ждать,Если жизнь не балует нисколько?Долго я училась не желатьНичего, что хочется, но колко.Научилась. И теперь боюсьО любви загадывать и благе.Это свойство наполняет РусьВ каждом отщепенце и бродяге.… Не раскрою тайны, хоть пытай —Чем, заветным, голову кружит мне.Хоть разочек согрешить мне дай,Господи, еще при этой жизни.…Вырвалось. Обратно не поймать.Дрогнул свет, надежду уличая.Хорошо, что я умею ждатьНичего взамен не получая.

«В том классе, где глазастики грызут…»

В том классе, где глазастики грызутГранит наук, и половину – сгрызли,Жил мальчик, скажем, Сашею зовут,Иль девочка жила в каком-то смысле.Неважен пол и имя. ОдногоЕго гнобили: клички и подколы.Ребенок был последним, у когоБыл вообще отец из всей из школы,… В том смысле, что звалась его семьяНа редкость полной в личном деле Шуры.За это вот сироты-сыновьяРебенка били после физкультуры.Не понимали классики они:Кто «слышишь, пилит» там, в лесу, дровишки,Кто «тятя, тятя, наши сети…» – ниодной ассоциации в умишке!Наткнувшись на подобное словцо,Вдруг замолкали в детской думе тяжкой.Одно сияло гордое лицо,Которое и били всей шарашкой.

«Рослое дитя иначе пахнет…»

Рослое дитя иначе пахнетИ другие вещи говорит,Учит про «Кащей над златом чахнет»И в Контакте на ветвях сидит.Там, в Контакте, у него завязки,Словно рыба в море, входит в мир.А еще вчера сидел в коляскеИ любил овсянку и кефир.Лишь вчера младенчик, ангелочек,В бархатной одежке покупной,Он, краснея, пишет пару строчек —Коммент Маше, девочке одной.Пятиклассник. Первая влюбленность.Ужас и смятенье на лице:Под ногами холод и бездонность,Ждать чего в начале и в конце?Тихо плачу – есть такое свойство —Словно только что он стал ходить.Это я от радости, не бойся:Сын впервые пробует любить.Это вроде запуска ракеты:Мол, «полет нормальный» в облака.Лучшая из класса Маша эта,И красивей всех наверняка!Взгляд телячий до сих пор у чада,Но теперь спокойна за него,И сама, как чумовая, рада,Что она прифрендила его.