Молодой Ракитин Наталье нравился, но не настолько, чтобы завлечь его в свои сети. К тому же с ней он всегда был обходителен, безупречно вежлив и внимателен, но ни разу не дал понять, что его отношение к ней представляет собой нечто большее, чем обыкновенная дружба. То, что брат так бурно воспринял её слова, свидетельствовало, что от намерения сделать Марью Филипповну своей женой Илья Сергеевич не отступился.

Что ж, понять его труда не составляло. При всей своей нелюбви к соседке, Наталья не могла не отметить того, что в их уезде вряд ли найдётся девица, что смогла бы превзойти Марью Филипповну в прелести и очаровании. При жизни Филиппа Львовича Марья Филипповна блистала в местном обществе и многие предрекали ей успех в высшем свете Первопрестольной, но то было до того, как семью Ракитиных постигли беды и разорение.

Илья и не скрывал от своих домочадцев, что сам приложил руку к тому, но находил себе оправдание в том, что вовсе не желал подобных последствий. Жаль, что Марья Филипповна не вняла голосу разума и не приняла решения, которого он ждал от неё, но Урусова не покидала уверенность в том, что не всё ещё потеряно. Девица непременно одумается, а ему остаётся лишь запастись терпением. И вот когда она поймёт, что совершенно зря пренебрегла его предложением, тогда придёт его черёд торжествовать, и не будь он князем Урусовым, коли не вернёт заносчивому молокососу — её братцу так бестолково потерянное имение.

Выслушивая брата, Наталья пришла к неутешительному выводу, что чувства Ильи Сергеевича к Марье Филипповне куда более напоминают одержимость, чем простое увлечение. Сама она была уверена, что подобная страсть никогда не захватит её настолько, что заполучить предмет своего увлечения станет самоцелью всей жизни.

Ближе к обеду Илья зашёл к ней и принёс извинения за то, что сорвался и высказался в столь оскорбительной манере. Однако ж его слова о третьем сезоне запали в душу, и вечером на балу у генерал-губернатора Натали поймала себя на том, что невольно присматривается к каждому холостяку, представляя его в роли собственного супруга.

В бальной зале она увидела молодого Ракитина, что в общем-то не вызывало удивления, поскольку многим было известно, что Сергей Филиппович служил у князя Голицына секретарём.

Заметив семейство Урусовых среди многочисленных приглашённых, Сергей Филиппович лишь вежливо кивнул издали, но не подошёл, оставаясь в кругу своих знакомцев. Находясь в трауре по не так давно почившему отцу, Ракитин не танцевал, но от Натали не укрылись восхищённые взгляды, что бросали некоторые девицы на её пригожего соседа по имению. Невольно взгляд mademoiselle Урусовой обратился на высокого светловолосого юношу подле Сержа. На чью-то шутку молодой человек улыбнулся самой очаровательной улыбкой, какую только ей доводилось видеть, отчего Наталью как будто окатило горячей волной. Он слегка повернул голову, взгляды их встретились, но mademoiselle Урусова глаз не отвела, как то подобало девице благонравной и воспитанной, лишь прикрылась веером, ощущая, как запылали щёки.

В тот момент, когда состоялся сей обмен взглядами, Ильи не оказалось рядом. Князь Урусов вальсировал, с безупречной грацией ведя по паркету, вдову почившего в прошлом году друга семьи господина Боровского. Madame Боровская отличалась редкой красотой. Статная, темно-окая, она привлекала немало восхищённых взглядов. Одно время Наталья даже полагала, что и её брат не остался равнодушным к чарам молодой вдовушки. Проводив глазами красивую пару и вполне отдавая себе отчёт, что поступает недозволительно, Натали направилась прямо к Ракитину и молодым людям его окружавшим, по пути раскланиваясь со знакомыми.

— Сергей Филиппович, — окликнула она его, остановившись в нескольких шагах, — какая радость встретить вас нынче.

— Наталья Сергеевна, — склонился в учтивом поклоне Серж, — не менее рад нашей встрече.

Ракитину ничего не оставалось, как только представить mademoiselle Урусову, тем, кто оставался с княжной незнаком.

— Позвольте представить вам моего хорошего друга Соколинского Михаила Алексеевича, — повернулся он к молодому человеку, что привлёк внимание Натали.

— Рада знакомству, — скромно опустила очи долу Наталья, не осмеливаясь поднять головы.

Вдруг сделалось стыдно от осознания того, что сама навязала своё общество. Словно прочитав её мысли, Серж, с присущей ему галантностью пришёл на выручку. Предложив руку своей соседке, он вызвался проводить её к матери и брату. Соколинский последовал за ними, выразив желание свести знакомство с княгиней и князем Урусовыми.

— Соколинский? Мне знакома ваша фамилия, — оживилась madame Урусова. — Михаил Алексеевич, вы не из тех Соколинских будете, чьё имение неподалёку от Овсянок? Клементьево, кажется? — наморщила лоб Анна Николаевна.

— Совершенно верно, ваше сиятельство, — склонил голову в поклоне Соколинский.

Речь шла о большой и некогда очень красивой усадьбе, разграбленной и сожжённой дотла отступающими французами двадцать лет назад. После разорения родового гнезда Соколинские перебрались в Гжатский уезд, где у отца Михаила имелось ещё одно небольшое поместье. Более, чем скромных доходов от Лугового не хватало на восстановление Клементьево.

— Я помню вашего папеньку, — с улыбкой продолжила княгиня. — Надеюсь у него всё благополучно?