Алим подорвался с места, вовремя отдёрнув себя, на его лице желваки заходили ходуном.

– Твоя жена сдохнет!

– Значит, после массового изнасилования твоей сестры, я собственнолично опробую на ней все методы пыток, которыми овладел за восемнадцать лет службы. Затем я подвешу её вверх ногами, вспорю ей брюхо и порежу горло. Сцежу всю кровь, чтобы прислать её тебе в пакетах! Вместе с кишками твоей сестры!
– Даже я в шоке, а уж что говорить о реакции Алима.
– И если ты наивно полагаешь, что я на это не способен, то ошибаешься. Со смертью моей жены умрёт и моя человечность.
– Встряхнувшись, Уилл, знаю, очень мило и в то же время устрашающе улыбнулся: - надеюсь, мы поняли друг друга. Обмен завтра на развилке в шесть утра - твоя сестра взамен моей жены и журналистки. Никак иначе, - отчеканил Уилл, нагло окончив этот разговор прекращением трансляции. Когда монитор почернел, Алим мигнул. Да он просто в шоке! И в бешенстве, конечно, тоже. Часто дыша носом, он покосился на меня, сжал руки в кулаки. Он долго сдерживал свой порыв - ударить меня. Боится... это сразу ясно. Уилл быстро его просчитал. Не с каждым подонком дозволено так разговаривать, и далеко не каждому террористу можно ставить свои условия, но Уилл знал, что с этим - можно так. Не будь Алим подневольным слабаком, так и не устраивал бы гражданскую войну лишь на основании того, что его сестра тире любовница решила его бросить. После весьма продолжительной борьбы с самим собой, Алим фыркнул, нажав кнопку под столом. В комнату вошёл ходячий шкаф, Алим сказал ему увести меня в мои апартаменты. Беззвучно посмеиваясь, я молча проследовала на выход. Слабак!

Глава 23

Ходячий шкаф провёл меня по коридору, но прежде, чем мы добрались до лестницы, я остановилась и произнесла:

– Я хочу в туалет.

Странно, но он понял меня, несмотря на то, что я говорила не на пушту. И ответил он мне по-английски, ломанно немного с жутким акцентом, но всё же...

– В штаны писай!
– фыркнул шкаф, схватив меня за плечо и толкая дальше. Но я вывернулась, отпятившись на полшага назад. Смерив мужчину взглядом, я выдала:

– А мне не писать!
– Мужик недовольно закатил глаза. Потом огляделся и, убедившись в том, что поблизости никого нет, снова схватил меня за плечо да пихнул уже по направлению к одной из комнат. Открыл мне дверь, прямо как самый настоящий джентльмен, да так же «вежливо» протолкнул в пустую комнату. Она была примерно тех же размеров, что и комната Алима, оформлена в том же стиле, но здесь интерьер был немножко скромнее. Мужик грубо провёл меня к двери слева, запустив в уборную комнату, оставив дверь слегка приоткрытой, он за мной не зашёл. Я прошла вглубь уборной, там умудрилась так вывернуться, чтобы руки оказались впереди. Сразу же увидела мужские наручные часы на раковине и недолго думая, забрала их, сунув в передний карман штанов. Затем заглянула в шкафчик над раковиной. Мне очень повезло, поскольку я здесь нашла опасную бритву и тоже её забрала. А ещё надыбала несколько пластинок аспирина. Всё распихала по карманам. Закрыв шкафчик, я прошла в угол комнаты, быстро сделав свои дела. Затем я вернула руки назад да вышла из комнаты. Сама прошла на выход, косясь на барную стойку.
– Я вовсе не давлю на тебя, но, может быть, у тебя будет желание занести нам воды...

– Обойдёшься, - бросил шкаф, выпроваживая меня из комнаты. Я шла, но брыкалась и фыркала.

– Все талибы такие жадные, или ты единственный в своём роде?
– мужик устало закатил глаза, делая вид, что вовсе не слушает меня.
– Ты когда-нибудь был в плену? Знаешь, это утомляет. Я ничего не ела и не пила уже полдня, ну а в туалет вот первый раз за сутки сходила.
– Мы прошли к деревянной лестнице, спустились по ней в подвал. Там внизу, под лестницей, стоял мини-холодильник - я его уже давно заметила.
– Вон, у вас так вода есть всегда...

– Замолчи уже!

Я резко остановилась, настолько неожиданно для него, что он натолкнулся на меня и, встав, недовольно просипел носом.

– Дай воды! Ну, что... тебе жалко, что ли? У меня горло к щекам липнет!
– Мужик измождённо цыкнул, толкнул меня на стену, да метнулся к холодильнику. Быстро достал оттуда пластиковую полулитровую бутылку газировки, да вернувшись ко мне, вложил бутылку мне в руки, связанные за спиной. Затем пропихнул меня к моим апартаментам.
– Спасибо - век не забуду!
– Выдала я. Шкаф уже начал устало подвывать.
– Благослови тебя... эм, Аллах! Особая благодарность за то, что это газировка - я успела заметить...
– Я глянула на мужика, он пялился на меня весьма сердито.
– Ладно, - чавкнула я.
– Молчу. А то ещё отберёшь...
– Мужик подвёл меня к моему номеру люкс, открыл дверь, специальными кусачками разрезал мои наручники да толкнул меня в комнату. Я постояла у двери, дождавшись, когда он закроет все замки, затем прошла к Лорейн - она сидела в углу комнаты. За последние три часа она ни разу не заплакала, говорила мало. Видимо, погрузилась в депрессию. Я уселась на пол возле неё, передав ей бутылку. Она обрадовалась, хоть и ничего не сказала - просто судорожно взяла бутылку и присосалась к её содержимому.
– Только всё не пей, - шепнула я. Сделав десять быстрых глотков, Лорейн убрала бутылку ото рта, часто задышав. Затем передала газировку мне. Я сделала пару глотков, а затем закрутила крышку. Лорейн нахмурилась:

– У тебя нет жажды?

– Газировка пригодится для другого, - шёпотом ответила я. В этой комнате нет ни видеокамер, ни жучков - я проверяла. Да и чисто визуально - некуда тут присунуть нечто подобное. Но, несмотря на это, я говорила тихо, призывая и Лорейн делать это - на всякий случай.

– Для чего?
– спросила она, но я не ответила. Вздохнула и рассказала о своём разговоре с мужем. Лорейн обрадовалась, мол, значит, я тоже буду участвовать в обмене. Но я глянула на неё, промолчав, тогда она заметно скисла.

– Сделки не будет, - сказала я.
– Как только сестра окажется у Алима, он убьёт тебя, меня, мой отряд.
– Я начала говорить ещё тише, ей на ухо.
– При помощи шифров, я сказала Уиллу нападать в три часа ночи.

– Но ты ведь даже не знаешь - понял ли он тебя и согласился ли.

– Он понял. Слушай, мы с Уиллом с полуслова друг друга понимаем, и мы давно оговорили наш личный шифр, о котором никто больше не знает. У нас несколько способов шифрования существует - на словах, где конец означает начало; на пальцах, с применением азбуки Морзе; на цифрах, где цифра может означать какое-то слово или даже предложение. В общем, всё уже давно продуманно и выучено именно на такие случаи. Уилл знает, что в три часа я буду его ждать, значит, устрою бунт - он не сможет меня подвести и в любом случае придёт. Тем более что он не хуже меня знает, что такое сделка. Террористы никогда тебя не отпустят по собственной воле.

– А если твой муж вломится в какой-то другой лагерь?
– Я скептически скривилась, отмахнувшись.
– Всякое бывает, - настояла Лорейн.

– Да, но на данный момент в этих краях у талибов нет других подобных городков. Есть лагеря, да, но там нет бетонных построек. Да и ты не знаешь Уилла - он очень умный и везучий. И он придёт в три ночи. Только я не знаю точно, как он всё это провернёт, сколько народу за собой притащит, но... в любом случае, если хочешь жить, придётся рисковать и бороться. Это единственный способ выбраться отсюда живыми...
– Поставив бутылку на пол, я достала из кармана часы.
– У нас четыре часа, - оповестила я Лорейн.
– Ты как, готова довериться мне и бороться?
– Лорейн сглотнула, закивав. Да, она боялась, но уже была готова бороться за свою жизнь. Ещё бы, после того, что с ней произошло - совсем не удивительно. Подобные обстоятельства всех людей меняют, делают сильнее и жёстче. Да, она немного сомневается, но это нормально. Она не знает, что значит слаженная команда. Не знает, что значит доверять кому-то слепо и не быть обманутой никогда этим некто. Я доверяю своему мужу настолько, что я уверена на все сто процентов - он придёт ровно в три ночи! И я верю в свой отряд - мы команда! Да, немного побитая, слегка разваленная, но команда!