Женщин, подобных ей, полно в городе. Уж я-то знал это, будучи простым бруклинским парнем, прожившим здесь всю свою жизнь. Я видел, как за прошедшие годы изменился этот район. Может, с такими мыслями я кажусь старше своих тридцати лет, но что значат чертовы годы по сравнению с жизненным опытом. А жизнь меня трепала не раз и не два.

– Ну и как именно я должна выйти из здания? – спросила она, похожая сейчас на сексуальную миссис Брейди [2] в этих ее ретро туфлях и мини-платье.

Я медленно обвел взглядом улицу, понимая, что мое поведение только еще больше взбесит эту прелестную крошку. Весь тротуар был раскопан, и она смогла бы выбраться отсюда, только воспользовавшись черным входом. Я приподнял бровь.

– Вы можете выйти на заднюю аллею, – сказал я ей.

Она поджала губы, сминая в ладони салфетку.

– Владелец запер его на замок, чтобы мы им не пользовались, поскольку там сломаны ступеньки. Кроме того, владельца сейчас тут нет, – красотка посмотрела на щебень и покачала головой.

– Торопитесь?

– Да. Я опаздываю. И клянусь, все это по вашей вине.

Я нахмурился, направившись к ней.

– Моей вине? Не владельца?

Она фыркнула и нагнулась, чтобы снять туфли, очевидно готовясь пройти по раскуроченному асфальту. Но прежде чем красотка успела стащить обувь, я подошел к ней и обхватил руками за талию. Подняв ее с земли – признаться, это было довольно легко, она была такой малышкой, что шло вразрез с ее поведением – я старался не вслушиваться в крики и вопли.

Я дерзко усмехнулся, удерживая ее в двух футах над землей. Глаза девушки широко распахнулись, когда она осознала, что я не собирался сразу же опускать ее вниз.

– Что ты делаешь?

Я пошел по щебенке, крепко обхватив крошку за талию, мои пальцы находились прямо на ее поясе. Я представил, как снимаю его и использую, чтобы привязать нежные руки к кровати, одновременно с этим раздвигая стройные ноги.

Я должен был прекратить этот поток фантазий, если не хотел напугать ее своим жутким стояком. А она, кажется, из тех женщин, которые довольно легко пугаются. Черт, то, как она, не переставая, требовала, чтобы я поставил ее на ноги, говорило о том, что крошка не любила, когда ей указывали, что делать.

– Опусти меня вниз, – ворчала она, смотря на меня сверху вниз. – Или я пожалуюсь на тебя твоему начальству.

– А если я захочу пожаловаться на тебя? Как мне тогда следует тебя назвать?

– Пожаловаться на меня? – ее глаза полыхали. Такие злобные. Твою мать. Я обожал женщин, знающих себе цену.

– За то, что ты чертовски груба, – бросил я в ответ.

– Похоже, часть со знакомством мы успешно пропустили, да? Или у тебя такая привычка – хватать незнакомых людей посреди бела дня?

– А ты права. Я – Люк. Рад знакомству.

Она фыркнула, а потом процедила сквозь сжатые зубы:

– Я – Лотти… А теперь, может, поставишь меня на землю?

– Ты же понимаешь, что воспринимать тебя всерьез довольно сложно, когда твои ноги болтаются в воздухе, правда?

Лотти прищурила глаза, которые теперь, казалось, сверкали.

– Ладно, ладно, – произнес я. – Знаешь, а ты могла бы немного поучиться манерам.

Я облизал губы, будучи не в силах сопротивляться улыбке, стремящейся расползтись на моем лице. Эта девочка была восхитительной во всех смыслах.

– Прекрати улыбаться, – произнесла Лотти, когда я дошел до тротуара и поставил ее на асфальт, как какой-то чертов джентльмен.

– И никакой благодарности?

Лотти покачала головой, ее глаза были полны тревоги.

– Я и вправду ужасно опаздываю, – сказала она, прежде чем развернуться и убежать. Куда она направлялась, я не знал. Ее волосы развевались на сентябрьском ветру, а утренний туман еще не до конца исчез. Однако я отчетливо мог видеть Лотти.

Я хотел эту женщину, с ее дурным характером и всем прочим.

Я поднял отбойный молоток, зная, что должен вернуться к работе и закончить ее. Но пятнадцать минут спустя я вспотел не только от упорного долбления – мне нужно было срочно поработать перфоратором в моих собственных в штанах.

Я назвал это небольшим отрывом от производства, но единственное, что должно было отлететь – это моя педаль газа, которую я вдавил в пол, отъезжая с парковки и направляясь к себе домой. Моя квартира – настоящая холостяцкая берлога. Стоило признать: мне была нужна женщина, чтобы сделать мое жилье чем-то большим, нежели обычным местом для сна. Открыв дверь, я бросил ключи и телефон на стол и рухнул на кровать.