В жизни Дэмонры случалось не так много моментов, когда она решительно не знала, что ответить, и это был как раз такой момент. Нордэна изумленно смотрела в холодные "змеиные" глаза и соображала, стоит ли дальше философствовать или можно сразу переходить к мордобитию. В поисках подсказки, она перевела взгляд на погоны молодого человека. Двадцатилетний сопляк имел чин полковника, она только не могла сходу сообразить, эйнальдского или эфэлского. Но, судя по реакции на Каллад, все же второе.

– Вы мне за это ответите, - так и не придумав, что сказать по существу, Дэмонра воспользовалась излюбленной формулой вежливости калладской армии. Правда, на виари все-таки перешла.

Офицер скривил губы:

– Нет. Ваши, так скажем, культурные ценности я разделять не обязан. Мужчины в Каллад могут стреляться хоть с гимназистками, но за Ларной с женщинами не стреляются. Впрочем, можете смело присылать ко мне мужа, если у вас он, конечно, есть, - он расплылся в недоверчивой улыбке, сверкнув мелкими как у хищного зверька зубами.

Здесь оставалось только ударить или уйти. Не будь на балу Рейнгольда, Дэмонра, разумеется, долго бы не думала. Но он умолял ее не ввязываться в скандалы. А дальше пикироваться на словах смысла не имело - молодой человек был на порядок красноречивее.

К тому же, женщина в платье, бьющая в зубы мужчину в форме, выглядела бы по меньшей мере нелепо, а если смотреть правде в глаза - отвратительно глупо.

Нордэна резко развернулась, насколько позволила ноющая нога, и направилась к лестнице. Ходить по залу и разыскивать Рейнгольда ей больше нисколько не хотелось. В висках бешено стучала кровь, и Дэмонра опасалась, что убьет на месте первого человека, который наступит ей на подол.

По счастью, Зиглинд отделался от общества трех кремовых барышень и сам нашел ее. Судя по его лицу, он слышал как минимум часть светской беседы или, во всяком случае, был поставлен в известность о содержании. Губернатор рядом старательно улыбался и обращался к Рейнгольду и Дэмонре исключительно на морхэнн, пытаясь сгладить неловкость.

– Кто это еще?
– холодно осведомился Рейнгольд, кивнув в сторону молодого полковника. Тот стоял шагах в десяти и с брезгливым выражением лица говорил что-то давешней даме в декольтированном платье. Та сильно жестикулировала.

– Ах, вы уже оценили яд этого аспида, весьма сожалею, - заулыбался губернатор. Он, как и многие политики, умел произносить даже крайне нелестные характеристики так, что они звучали почти похвалой.
– С этим молодым человеком следует быть осторожнее, он жалит...

– Я заметил, - сухо перебил Рейнгольд.
– Имя у этого острослова есть?

– Каниан Иргендвинд, - извиняющимся тоном сообщил губернатор. Дэмонре имя молодого человека не сказало ничего сверх того факта, что в роду у того имелись нордэны. Фамилия полковника представляла собою производное от слова, которым на Архипелаге называли лед. А вот Рейнгольд, видимо, знал несколько больше, потому что он явно помрачнел.

– Ясно, - коротко отозвался Зиглинд.
– В следующий раз я бы попросил вас предупреждать меня о том, что на бал будут приглашены... такие высокие гости.

– Но...

– Каниан Эфэлский - мягко выражаясь, ненаследный принц, - отрезал Рейнгольд, сверкнув глазами. Он говорил негромко, но очень твердо.
– Мне весьма лестно, что моей жене нагрубил бастард самого Асвельда Второго.

Дэмонра ничего знать не знала об особенностях эфэлского престолонаследия, роде Иргендвиндов и прочей метафизике. Зато она очень четко уяснила, откуда у безусого мальчика погоны, ради которых ей пришлось трудиться двенадцать лет. В Каллад за заслуги предков еще можно было получить гражданский чин, но военное звание - никогда. Страна, находившаяся в состоянии перманентной войны без малого пять сотен лет, знала цену двадцатилетним полковникам и генералам "по знакомству".

– Я прошу прощения. Вероятно, его вывело из себя поведение госпожи Кияр...

– Меня не волнует, что его балерина напилась прямо на балу - это вас должно волновать, - ледяным тоном одернул собеседника Зиглинд.
– Вы сейчас же попросите их удалиться. В противном случае удалиться вынуждены будем мы.

Рейнгольд не стал упоминать свое родство, но имя кесаря буквально повисло в воздухе. Губернатор несколько побледнел и растерял все свое благодушие.

– Это скандал.

"Нет, - подумала Дэмонра, не сводя взгляда с темно-изумрудной формы.
– Скандал будет сейчас". Нордэна широко улыбнулась губернатору и громко сообщила на морхэнн:

– Ничего страшного. Вам не стоит за него извиняться. Я не знаю, кому пришлось ублажать генералов, чтобы он получил звание, его матушке или ему самому, но это, видимо, был тяжелый процесс. Простим новоиспеченному полковнику расшатанные нервы. К следующему званию они станут крепче...

Эфэлец развернулся к Дэмонре, едва она начала говорить, и молча дослушал ее маленькую речь до конца. Потом стал неторопливо приближаться. Рейнгольд настороженно следил за ним, встав так, чтобы прикрыть Дэмонру плечом. Нордэна осталась спокойна как камень.