– Это извёстка, – холодно сказал Гнус. – Только такие, как ты и ведутся, впечатлительные, блин.

Женя понаблюдала, как расширились от гнева ноздри Мати; девочка отдёрнула руку с мобильником, так и не дав взглянуть на фотки.

– Она ещё и радиоактивная, – подытожил Димка. – Об этом, понятное дело, никому не говорят, но суть даже не в этом. Бони не сопровождает своих клиентов. Игра сводится к выживанию так, если бы прямо сейчас на нас с вами упала атомная бомба. Вот ты, Мати, к примеру, знаешь, что нужно делать в таком случае? Как себя вести? Куда двигаться?

Мати отступила, ошалело уставилась на Димку, словно тот спросил, чем она собирается заняться после смерти. Хотя, по существу, так оно и было – одного беглого взгляда на Мати было достаточно, чтобы констатировать: бороться за жизнь внутри атомного холокоста она не намерена – ни к чему, когда всё уже и так решено.

– Хм... Никто не ответит на этот вопрос, потому что никто не верит, что так, в действительности, может быть.

– А ты сам, что намерен предпринять, прежде чем «Дядя Сэм» накроет тебя с головой? – едко заметил Гнус и закурил.

– Без понятия, – Димка развёл руками. – Поэтому люди и едут по указанному Бони маршруту. Чтобы что-то почувствовать.

– Что почувствовать?! – неожиданно вскипел Гнус. – Как свободные ионы разрушают клетки в твоём организме?! Ты считаешь, что с этим можно что-то поделать? Как-то преодолеть? По-твоему, можно запутать следы, убегая от смерти?!

– Гнус, ты чего? – не к месту влез Стил.

– Заткнись! – лихо осадил Гнус. – Или думаешь за умного сойти, рассуждая о неизбежном? – Снова кирпич в сторону Димки.

– Гнус, какая муха тебя укусила? – возмутилась Мати. – Он же не о том совсем! Ты гонишь сейчас, неужели сам не понимаешь?

– Да, Гнус, не кипятись, – всё же взял себя в руки Стил. – Ты это у Бони при встрече спроси...

– Какие у неё лады со смертью, – перебила Мати.

Гнус сплюнул. Собирался что-то возразить, но Женя не позволила.

– Существует вероятность, что человеческая сущность – каждого из нас – заключена в параллельности. Из расчёта наших поступков и складывается судьба. То есть, будущее каждого из нас не предопределено. Событийность можно изменить, причём на каждом отрезке пространства-времени, на протяжении которого мы мыслим, а значит существуем.

– А как быть за его пределами? – прищурился Гнус, и Женя поняла, что никакая муха парня не кусала, он всё предусмотрел заранее, словно уже побывал на этом своём отрезке, куда всех остальных закинуло впервые.

– Боюсь, это наш крест. Несовершенство трёхмерного мира. Мы можем перемещаться лишь в трёх координатах, время для нас – табу, – Женя сглотнула, сама не понимая, зачем вчерашним школьника вся эта «высшая математика».

– И кто всё так устроил? – не унимался Гнус. – Бог или зелёные человечки?

– Гнус, ты чё, серьёзно в инопланетян веришь? – Стил стоял, подперев руками бока, радостный, что получилось так легко отомстить приятелю – сам подставился.

Мати прыснула в кулачок.

Гнус не удостоил недостойных даже косым взглядом.

– Скорее всего, те пришельцы, которых вы имеете в виду под определениями «инопланетянин» и «зелёные человечки», не существуют, – Женя смотрела под ноги, как школяр у доски, стесняющийся открыть свои знания перед шушукающимися одноклассниками.

– То есть, есть и другие? – Мати посмотрела сначала на Димку, потом зачем-то на копающегося в кузове Лобзика.

Тот выглянул из-за «Тундры», точно почувствовал этот взгляд. Ничего не говоря, тыкнул пальцем в направлении Жени: мол, вот она, инородная сущность, прямёхонько у вас под носом, а не где-то там в небесах, куда смотреть, только шею воротить!

Мати нервно хихикнула.

– Но откуда вам знать? – спросила она, оборачиваясь на Женю.

Девушка вздрогнула, как от порыва ледяного ветра.

Вокруг потемнело – солнце заслонилось облаком в форме сказочного рептилоида. И впрямь повеяло холодом... изнутри, из бомбаря. Однако внутрь чрева смотрела одна Женя, возможно, только она и чувствовала. Остальные запрокинули головы, пялились вверх, на тварь, сожравшее светило, как хурму.

Всё вокруг сошло с ума. Выходит, она одна нормальная. В таком случае, происходящее и впрямь что-то значит(?).

– Я изучаю сны. Кошмары. Точнее природу их происхождения, – Женя вздрогнула, поскорее отвела взор от провала в бетонной стене.