Без особых ожиданий и в значительной степени ради того, чтобы ублажить Хедли, он пошел обычным путем. На паре генеалогических сайтов он внес Рейчел, как свою жену и мать четверых детей, уточнив, что она приехала в Англию из Нью-Йорка в 1960 году и родилась в Канаде. С ним никто не связался, кроме множества американских Келли, не удосужившихся прочитать малюсенькую информацию о Канаде. Затем, роясь в книжном шкафу, стоящем в их спальне, в поисках книги Дж Т. Блайта «Неделя на краю земли», он устыдился, обнаружив несколько устарелых путеводителей для членов Национального общества по охране исторических памятников и решил, по примеру Хедли, принести коробку и разобрать немного в шкафу.

Коробка была уже наполовину заполнена, когда он наткнулся на небольшую Библию. Она завалилась за другие книги и, судя по толстому слою пыли, пролежала там непотревоженной много лет. На кухонной книжной полке кто-то из детей оставил школьную Библию Коллинза, которой с тех пор и пользовались как домашним справочником при решении кроссвордов.

Эта библия был еще хуже, чем даже та. Это была дешевая Гедеонова Библия, украденная из какого-то гостиничного ящика. Он был потрясен, увидев, что Рейчел неразборчиво исцарапала страницу за страницей разноцветными цветными чернилами, промокавшими насквозь, и дешевыми шариковыми ручками, которые часто продырявливали бумагу. Похоже было на то, как если бы он натолкнулся на ее жестокий снимок в один из худших моментов упадка, и его сиюминутным порывом было швырнуть книгу в коробку.

Но она открылась на первой странице. На маленьком квадратике чистой белой бумаги, который, похоже, Рейчел защитила от собственных безумных каракулей, очертив его, когда Библия впервые попала к ней в руки, детским почерком было написано: «Рей Келли, 268 Джерард-стрит Ист, Кэббиджтаун, Торонто. Пожалуйста, верните под страхом смерти!»

Она никогда не называла себя Рей, даже когда они только начали встречаться. Очевидно, ей это не подходило, и, наверняка, было одним из тех этапов, через которые проходят многие дети, примеряя на себя разные имена, точно так же, как они экспериментируют со своей подписью или с тем, как отвечать на телефонные звонки.

Он отбросил книгу, посчитав ее и огорчительной, и непригодной к использованию. Но сев за компьютер в следующий раз, подумал — а не добавить ли при вводе запроса это сокращенное имя как ник, на случай, если это покажется более знакомым кому-то, кто знал ее в детстве.

С помощью Хедли он также отсканировал на диск в городском копировальном салоне ее самую раннюю фотографию, имевшуюся в его распоряжении. На фотографии, сделанной его дедом, они вдвоем стояли бок о бок на пороге. Тогда она ненавидела эту фотографию, говоря, что выглядела на ней старой, потому что наморщила лоб, но он держал фото в задней части ящика с носками, вместе с несколькими драгоценными давними открытками, написанными детьми, и теперь видел, что на этой фотографии они оба выглядят трогательно неискушенными и молодыми. В то время она казалась ему такой видавшей виды, такой светской, многоопытной женщиной, но при взгляде на нее теперь казалось, что ей чуть больше двадцати или двадцати одного года. Почти на четыре года моложе, чем она была на самом деле.

Когда он принес диск домой, Хедли обработал картинку в компьютере, увеличил и улучшил ее, а затем, по настоянию Энтони, убрал его со снимка. Затем они выложили фото на различных генеалогических сайтах. Увидев обработанную фотографию, Энтони с особой силой ощутил, что в том возрасте она выглядела именно так, но он по-прежнему полагал, что запускает в очень глубокое озеро совсем маленький и несоблазнительный кусочек приманки.

Ответ пришел спустя всего лишь два дня. Подстрекаемый Лиззи, у которой только и разговоров было о том, что, вот только подумайте, как будет здорово, когда внук уже будет достаточно взрослым, чтобы посылать ему е-мейлы, он помаленьку привыкал проверять и отвечать на сообщения электронной почты раз в день. Он делал это после того, как забирал настоящую почту и перед чтением газеты. Он залогинился, не ожидая найти ничего, кроме обычной ерунды об увеличении пениса или приобретении ученой степени просто выписав чек, но там было реальное сообщение для него от winnie@simplegifts.com.

Я училась с вашей Рей в школе в Торонто и знала ее, когда она была совсем маленькой. Хотя я не знала ее под этим именем. Затем мы потеряли связь, что меня опечалило. Я так рада услышать, что у нее была семья и что она была счастлива. Вот несколько фотографий для вас. Могу ли я увидеть еще несколько ваших?

Он, толком не подготовившись, дважды щелкнул по прикрепленному файлу, и вдруг открылась фотография черноволосой малышки в зимнем комбинезоне. И еще одна, на которой была Рейчел, несомненно — Рейчел, в школьной форме, лет двенадцати, злющая, но, как бы то ни было, удивительно узнаваемая — именно она. Он увеличивал изображения, пока их части не распались на маленькие кубики. Он вглядывался в них, пока у него не заболели глаза.

Хедли отправился приводить в порядок заросший сад Джека. Кто-то из друзей квакеров отвез Энтони на Мирный ланч в Кам-Ту-Гуд[39]. Оттуда Лиззи собиралась забрать его и доставить в Фалмут, а затем Гарфилд должен был отвезти его домой после ужина. Это был один из тех дней, когда все желали ему добра и тем самым заставляли чувствовать себя престарелой бандеролью, а из-за этого он ощущал потребность предпринять хоть какие-то действия и сделать хоть что-нибудь для себя в качестве компенсации. Вследствие чего он отправился в город, в тот магазин, где Хедли помог ему купить компьютер, и купил себе сканер. Оказалось, что его легко нести, и что он смехотворно прост в использовании, и через час после того, как Энтони добрался домой, он уже сам сканировал и прикреплял фотографии.

Он послал Винни свою любимую фотографию, ту самую, которая стояла у него на комоде в спальне, где Рейчел и старшие дети помогают Петроку задуть свечи на торте на пятый день его рождения. И гораздо более поздние ее фотографии, сделанные для статьи в «Корнишмэн» к ее последней выставке в Ньюлине, на которых она опирается на балюстраду набережной с видом несколько свирепым, потому что фотограф возился слишком долго. Он добавил кое-какие подробности для Винни, которая, как он предположил, не могла быть ценительницей искусства: как Рейчел обосновалась с ним в Пензансе и стала успешной художницей и любящей матерью, невзирая на жизнь под бременем биполярного расстройства. Вдобавок, он отсканировал самый читаемый, пусть и наименее точный, некролог из уже опубликованных на тот день. Друзья-квакеры собирались заехать за ним в одиннадцать, так что в десять пятьдесят он проверил электронную почту еще раз. Она ответила.