Шрифт:
Сказав это, Григ повернулся к сидевшему на ступеньке Василию спиной и пошел вдоль дороги, по которой мчались к району намечающихся боевых действий механоиды. Большие и маленькие. С башенками и без. С колесами и гусеницами. Виолетта покатила следом за сталкером. Василию тоже не оставалось ничего другого, как подняться и идти.
– Что там было, в подземном переходе? Ну, в смысле, помимо крыс?
– А что там было? – не оборачиваясь, спросил Григ.
– Что-то… – Василий запнулся, понял, что не может определить, что именно едва не убило его в переходе. – Да ты и сам видел!
– Ничего я не видел, – мрачно отозвался сталкер.
Когда он начинал говорить таким тоном, это означало, что он не желал продолжать беседу. Это Василий уяснил.
До стеклянных кубов, к которым они направлялись, оставалось рукой подать.
Глава 8
В Зоне не бывает прямых путей.
То есть бывают, конечно, но ведут они, как правило, не туда.
Еще Император Ху говорил: «Не ищи прямых путей – и придешь к цели первым».
Следуя этому золотому правилу, Григ проигнорировал центральный вход в супермаркет, служивший пристанищем Братству Растафари. Он направился ко второму, дальнему от дороги кубу, обогнул его справа и по наклонному пандусу спустился к грузовым воротам, ведущим на первый подземный этаж.
– Ворота железные, – удивился Василий.
– Нанороботы жрут не все металлы подряд. Какие-то сплавы им почему-то не по зубам. Или – не по вкусу?.. Леший их разберет… Слушай-ка! – сталкер неожиданно хитро посмотрел на парня. – А хорошую кликуху я тебе придумал?!
– Какую? – не понял Василий.
– Упыреныш. Давай так и буду тебя называть?
– Нет, – обиженно насупился парень.
– А что так? – Григ сделал вид, что не понял, в чем дело. – Не нравится?
– Нет, – журналист вообще отвернулся в сторону.
– А как мне тогда тебя представлять? Мы ведь в гости пришли. Меня-то здесь знают, а ты – впервые.
– Как есть, так и представляй.
– Ну, добро.
Григ поднял лежавший у ворот булыжник и разок саданул им по створке. Ворота отозвались глубоким, басовым гулом.
Гостей, видимо, уже давно приметили и ждали. Потому что, не успел гул затихнуть, как в правой створке ворот открылись два небольших отверстия. Из верхнего на Грига глянул чей-то глаз, из нижнего в живот ему нацелился автоматный ствол.
– Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, – строго-официально представился сталкер.
– А, Григ, – раздался вялый голос с другой стороны. – Заваливай, дружище.
Лязгнул отдернутый засов, и в створке ворот приоткрылась небольшая дверца.
Григ пропустил вперед Виолетту и только после нее переступил порог.
– Старина Григ и его подружка Виолетта, – расплылся в улыбке малый в разрисованной цветами рубахе до колен и с волосами до плеч.
– Здорово, Шериф, – по-приятельски пожал ему руку сталкер.
– А это кто? – Шериф подозрительно покосился на Василия.
– Груз, – коротко ответил сталкер.
– А, груз, – понимающе кивнул Шериф и тотчас же потерял к журналисту всякий интерес.
Прихлопнув дверь, он задвинул на место широкий, тяжелый засов.
Груз. Василий почувствовал себя неодушевленным предметом. Не механоидом даже, а еще хуже. Просто – груз. Интересно, как должен ощущать себя груз? Или он вообще никак себя не ощущает?.. Может быть, хотя бы «здрасьте» следует сказать?.. Но Шерифу Васино «здрасьте», похоже, было ни к чему.
– Ну, как делишки, Шериф?
– Да неплохо, неплохо, – затряс космами абориген. – Хвала Джа, трава зеленеет.
– Ну и ладненько.
Они находились в большом, тускло освещенном помещении с высоким потолком, бетонным полом и стенами, выкрашенными масляной краской в бледно-голубой цвет. Вдоль стен тянулись невысокие пандусы, служившие прежде для разгрузки машин. Тут и там были свалены большие пластиковые ящики и деревянные паллеты, перетянутые упаковочной лентой пачки картонной тары.
– А ты куда направляешься?
– В Тимирязевку.
– Для Дум-Дума груз?
– Для него.
Не спеша, продолжая мирно беседовать, Григ с Шерифом пошли куда-то в глубь помещения. Виолетта рыскала по углам, заглядывала в пустые короба, но все время находилась в поле зрения сталкера. А Василий уныло плелся позади. Ему было неприятно чувствовать себя грузом. И он ждал только случая, чтобы заявить о себе как о полноправном члене общества.
– А что к нам заглянуть решил?
– Ночь не спал, умаялся.