– Марок? – с недоверием уточнила я, прекрасно зная, что да, это он. Своей собственной лютенской персоной.

– Я напугал тебя? – жалостливо произнес блюститель чистоты, держа в одной руке швабру, раза в два длиннее его, а в другой ведро.

– Нет, не совсем, - запуталась я. – Ты что-то сегодня поздно. Случилось чего?

Устало брякнувшись в любимое кресло, уставилась на лютена. Таким замученным я его еще не видела, поэтому хотелось бы узнать причину такого состояния.

– Да, - уподобившись мне и сев на пол, сказал Марок, потирая затылок. А я, уставилась в то место, куда он протянул свою длань. Синяк? Нет, не похоже. Шишка!

– Кто тебя?
– прошипела зло. – Кто посмел тебя обидеть?

Лютены всегда были на хорошем счету в ИСМ. Ректор уважал их труд, платил исправно и не жадничал. Но вот некоторые адепты уважением не отличались и издевались над маленькими созданиями, устраивая им пакости или горы мусора. А некоторые индивиды даже могли поднять на них руку.

– Не стоит беспокоиться, я всего лишь неудачно приземлился, вычищая угол между потолком и стеной, - криво улыбнувшись, сказал лютен, а я не поверила ему ни на медяк.

«Не хочешь говорить, сама узнаю», - недовольно добавила про себя.

А там уже решу, что этому обнаглевшему и почувствовавшему власть адепту «подарить». Может «запинайку» или «заикайку» подсунуть? Пусть помучается и на собственной шкуре прочувствует всю прелесть падения. Гляди, шишку не меньше, чем у Марока, себе отрастит. Или на свидании с прелестной нимфой будет заикаться, как осел. Почему-то в том, что адепт мужского пола, я не сомневалась.

Лютен так и не признался, кто его ударил, напротив, спешно убравшись в комнате, в которой убирать-то, к слову, было нечего. Удалился, всучив мне, не пойми, откуда взявшийся букет лилий.

– Спасибо, - мягко улыбнувшись, сказала я. Уже двери. И погрузилась в сон.

Утро встретило меня как родную сестру, нежно раскрыв мне свои объятья и окутав солнечными лучами, врывающимися сквозь бело-голубую тюль. Шторы я так и не задернула. Что странно, обычно я плохо сплю, когда в комнату попадает хоть какой-то свет, а тут на тебе. Вырубилась без задних ног.

Призвав на ладони часы, кивнула. Время привести себя в порядок и собрать все необходимое у меня есть. Даже с излишком. Будильник зазвенит только минут через сорок.

В прекрасном расположении духа засеменила по направлению к ванной комнате. Сие архитектурное строение уже давно не поражало меня своим минимализмом. Все тут было просто вклинено друг на друга. Ванна, унитаз, раковина. Были отделаны со вкусом, но вот их размещение меня не радовало. На зеркало тут вообще места не нашлось, отчего я каждый раз расстраивалась все больше.

Приняв нерасторопный душ, свежая и счастливая побрела к зеркалу. Оное находилось в самой комнате и занимало четверть стены, слева от кровати. Давно хотела украсить его какими-нибудь узорами, да все руки не доходили. Взглянув на отражение, осталось довольна увиденным. Лицо здорового, оливкового цвета, без синяков под глазами, васильковые глаза снова блестят, а пухлые губы растянулись в улыбке. Все бы ничего, если б не мои всклокоченные волосы.

Взяв в руки косметичку, наспех, но от этого не менее ровно, подвела глаза и подкрасила ресницы. Губы не красила вообще. Оставалось дело за огромным. Волосы. Что мне делать с этой серебряной копной?

Пожав плечами, взялась за гребень и принялась скрупулезно вычесывать свою гриву. За этим занятием я провела около получаса. Руки были уже как у обезьяны, плечи занемели, а нижняя конечность отсиделась.

– Неужели все? – вздохнув и повернувшись к зеркалу, пропыхтела я, осматривая труды своих стараний. И о чудо, мне ответили. Не совсем так, как положено, но все же.

Стук в дверь был мне ответом. Встав со стула, сделала пару шагов в направлении деревянной двери и сняла охранку.

– Проходи, - сказала я, зная, что по ту сторону двери меня ожидает Ибби.

– Привет, - пропела недовольная водница. Почему пропела? А она всегда так маскирует свое недовольство. Чтобы никто в душу не лез. Со мной же она просто забывает выйти из этой роли. Привыкла уже.

– Опять он? – вздернув вопросительно бровь, поинтересовалась, усаживаясь в кресло.

– Снова, - прошипела Ибби, возвращаясь к своей естественной «роли».

Дальше мы не разговаривали. Подруга цокала языком и думала, что же мне соорудить на голове. Времени уже оставалось в обрез, поэтому остановили свой выбор на обычной косе-колоске. Просто, элегантно, не мешает.

Надев мантию и взяв в руки учебники, пошли прочь из башни воздуха. Первой парой у нас был зачет.

На улице все было не столь радужно, как в комнате. Погода была жаркая, и парило нещадно. Отчего хотелось забиться в любой прохладный угол. Навстречу нам толпой, как рыбы в воде, плыли адепты. Среди них я заприметила и наших одногруппников. Вернее, тех, кто относился к артефакторам. Однокурсников у меня было больше, чем я могла себе представить, поступая в ИСМ. Пусть зельеварение у нас только начнется, но тех, кто будет со мной обучаться на потоке зельеваров, я уже знала в лицо и по именам. К ним относился и Эрик, тот самый парень, что поразил меня своей невозмутимостью во время вступительных экзаменов и распределения. С ним мы уже давно подружились и на многих парах сидели вместе. С Сали тоже отношения от обычных знакомых переросли в некрепкую, но дружбу.