– И как давно?

– С момента нашего совместного путешествия от границы.

– Вот как, - уподобляясь Даймону, протянул Римм. В такие моменты они боле всего походили на родных братьев, нежели на соперников, хотя, соперничество уже в прошлом. Уязвленное выражение лица с вздымающимися ноздрями, плотно сжатые губы и та самая складка, залегающая на натянутом лбу, которую хочется разгладить.

– Ты знаешь кого-нибудь из сыска, в котором служил Фраун? – Как-то быстро перевел тему некромант.

– Нет, пожалуй, нет, такие знакомые меня по жизни стороной обходят. Не любят меня сыскари, что ж поделать. – Я лишь развела руками, мол, здесь я чиста как первый снег, не придерешься. – А зачем тебе это?

– У него был сообщник среди них. Некий некромант, который напал на меня тогда, возле дома. Хотелось бы пообщаться с этим человеком. Что-то мне подсказывает, что мы знакомы.

Я лишь хмыкнула. Честно говоря, в свете последних событий я уже ничему не удивлюсь. Даже, если предателем окажется кто-то из ближнего круга Эшлина. Ведь среди них немало некромантов.

*

В императорском дворце, как и во многих других имелись подземелья, где располагались тюремные камеры.

Бегло оглядев здешнюю обстановку, я поспешно спустился на самый нижний уровень, именно там, в одной из одиночных камер, ютился Фраун.

Одежда висела на нем драным тряпьем, только подчеркивая сухощавую фигуру мага. Он устремил на меня озлобленный взгляд, в котором было замешено и презрение, и ненависть, и что-то еще, плохо различимое.

Подойдя ближе к камере, изучающе уставился на того, кто не единожды пытался от меня избавиться. И из-за кого? Бывшей любовницы? Которая даже не удосужилась обозначить перед ним, что она жива.

– Фраун, вот вроде взрослый мужик, а все туда же. Мститель нашелся. Ты вообще в курсе, что твоя ненаглядная жива и, скорее всего, более чем здорова. – Мне понравился произведенный моими словами эффект. Изначально перекошенное от злобы лицо, будто маска начало стекать, явив мне растерянного юнца. А ведь Фраун был немногим младше меня и вполне мог считаться зрелым мужчиной. Ан нет, повелся на россказни блудливой малолетней девицы у которой таких как он был целый полк.

– Эшлин, ты последняя скотина, если пытаешься сейчас задурить мне голову, - прорычал заключенный, возвращая надменное выражение лица. Смотрелось, если честно, комично. Будто это я сейчас оборванцем сижу за решеткой.

– Как же, - иронично обронил я, убирая руки в карманы. Вальяжно облокотившись на железную балку, заломил бровь, ожидая, когда он вновь заговорит.

– Ты хочешь сказать, что Блю жива? Так? – Перешел на более мирный тон мой оппонент. – Тогда почему она не дала мне об этом знать?

– Мне покуда знать? – Фыркнул, метнув на него небрежный взгляд. И этот человек пытался меня убить? Да еще и не один раз? Серьезно?

– Я буду говорить. – Он привстал с пола, на негнущихся ногах подошел к решетке и просительно уставился на меня.

– Оно как.
– Я вновь хмыкнул, уже по-новому смотря на заключенного. – И что ты хочешь мне поведать?

– Я выдам тебе своего подельника, а ты взамен поможешь мне получить послабление.

Что же. Это было очевидно и при этом, в принципе, не предвещало никаких потерь с моей стороны, поэтому я решительно кивнул, соглашаясь.

– Вивер Блаш, - резко, будто нанося удар, выплюнул огневик, внимательно смотря мне в глаза. Синий взор буйствующего моря против грозового неба. И он победил, я отвел взгляд раньше.

– Не может быть! – процедил я, ударяя кулаком о балку, на которую секундой ранее опирался. – Поклянись, Линдар Фраун!

– Клянусь тебе, лорд Риммар Эшлин, что ни словом, ни делом, не обманул тебя за время нашего последнего разговора, - припечатал меня тот, подтверждая худшее, - тот, кого я знал с детства, тот, с кем я в свое время делил парту, тот, кто не единожды прикрывал мне спину при прорыве нежити, предал меня.

– Что же, лорд Фраун, вы получите снисхождение, - резко бросил я, покидая общество того, чьи слова убили во мне последнюю надежду, что есть еще в этом мире люди, которых нельзя купить.

*

Пол, непокрытый ковром, холодил спину. Я лежала на нем, и пустым взглядом смотрела в потолок. Неподалеку от меня Риммар чертил круг призыва, намереваясь воззвать к духу своей якобы умершей жены. Нам подтверждение не требовалось, а вот властям брачной вязи, активировавшейся при нашем поцелуе, было мало.

По комнате разносился приятный запах амаранта, – высушенные цветки этого растения были почти незаменимым атрибутом при вызове духа.

Вокруг все трещало от переизбытка магии. Крайс на время деактивировал часть защитных заклинаний, окутывающих это крыло, но были и те, которые снять ему было не под силу.