Ситуация разрешилась сама собой. Меня пригласил незнакомец. Я не знала его имени, и он не представился. Но одно я могла сказать с точностью в сто процентов, - мой партнер являлся лисом. Огненным лисом, а значит, скорее всего, Слинстоуном.

Наш танец не был похож на то, что исполнили мы с Риммаром. Кицунэ был сдержан, в его движениях не было заложено чувств. Это был лишь танец, не более. Но мне понравилось танцевать с этим мужчиной. Движения, в которых угадывалась его звериная сущность, завораживали.

Я не почувствовала вкуса вина, лишь облегчение от утоленной жажды. Мне хотелось сбежать от гула голосов, блуждающих по главному залу, но, это было бы неуважением к императору. Подобного я себе позволить не могла.

Весь вечер Даймон провел в отдалении от меня. Я то и дело натыкалась взглядом на него, танцующего с какой-нибудь леди. И самое отвратительное, - я не чувствовала ревности. В моей душе было пусто, будто этот человек мне безразличен. Так не должно быть. Это неправильно. Не по совести…

– Можно пригласить вас на танец. – Мужчина, стоящий рядом со мной, был мне смутно знаком. Видимо, пересекались на балу Блокса, больше негде, по крайней мере.

– С превеликим удовольствием.

Кадриль. Это тот танец, что давался мне немногим легче полонеза, который, к моему облегчению, мне танцевать не пришлось. Но нужно было отдать должное моему партнеру, - он двигался настолько уверенно, будто жил этим танцем. Его уверенность передалась и мне.

Танец закончился ровно тогда, когда мое дыхание начало сбиваться.

Мне все же удалось сбежать от этой суеты хоть на немного. Уютный, а главное – тихий, балкончик, нашелся за одной из неприметных дверей. Стоило мне только выйти, как в лицо пахнуло свежестью, принесенной ветром. В воздухе пахло цветами, произрастающими в саду, прямо подо мной.

Мой покой никто не нарушал, посему решила связаться с Клювом, дабы убедиться, что у него все хорошо.

Фамильяр ответил сразу же, как только уловил мое присутствие. От него веяло усталостью, принесенной длительной охотой и скукой. Отчего мне стало чуточку стыдно. Ведь взять его на бал мне бы никто не позволил.

Возвращалась в зал я уже не в таком хорошем расположении духа. Впереди маячил последний танец, закрывающий бал.

Фокстрот. Это был фокстрот, не котильон, которого я ожидала.

Даймон нашел меня сразу же, после моего возвращения. Видимо, его привлек мой понурый вид, раз он решил подойти в первый раз за весь бал.

Он приблизился молча, не спеша заводить разговор. Встав позади меня, Дай сложил руки на моей талии так, чтобы этого не было видно со стороны. Оборки платья позволяли провернуть такой маневр.

Ритмичная музыка ознаменовала начало последнего танца. Зал потонул в музыкальных переливах.

Риммара я завидела издалека, ибо весь вечер не спускала с него глаз. Он шел нарочито медленно, но его конечная цель была понятна и без того. Я напряглась. Даймон, кажется тоже.

«Что же ты творить…, - билась у меня в голове мысль, а в груди отчего-то разливалось тепло. – Нет, так не должно быть. Это неправильно!»

Фокстрот. Бездна Риммара побери! Я отвратительно танцевала этот танец! Но некромант был неумолим.

– Ты можешь отказать, - прошептал мне на ухо Даймон. – Ты имеешь на это право.

Вот зачем он это сказал? Ведь никакого права у меня не было! Я не могла отказать, ибо это привлекло бы лишнее внимание. То-то я не видела, какими взглядами меня одаривали высокородные, стоило только Риммару и мне оказаться поблизости.

– Не откажешь мне в удовольствии станцевать с тобой последний танец? – Тон некроманта был обволакивающим, отчего у меня начали подгибаться колени. Меня не хватило на то, чтобы произнести хоть слово, поэтому лишь кивнула, делая шаг по направлению к некроманту. Даймон покорно отпустил меня. Почему в этот момент мне казалось, что я его предаю?

Это был быстрый фокстрот. Мы двигались по залу будто одно целое, даже несмотря на то, что на некоторых моментах я фальшивила. Может мне казалось, а может и нет…. Но Риммар прижимал меня к себе сильнее, чем того требовал танец, одаривая тяжелым дыханием, пышущим жаром.

Когда некромант отдалялся от меня, чтобы вернуться вновь, в моей груди поселялась пустота. Будто у нее отнимали что-то очень важное.

Риммара не представили, как нового советника императора, ведь это был бал новоиспеченных правителей и никого боле. Но представления и не требовалось, все и так знали, кто перед ними. Даже те, кто был не в курсе, понимали это по одному только взгляду. Медальон на шее Римма не притягивал взгляды вычурностью и дороговизной, он был прост, пусть даже и слит из серебра. Насколько мне было известно: Жан медальона не носил, сняв его сразу после получения поста советника, полагаю, тоже сделает и сын.