По Мальвининым оценкам Артуру сейчас было где-то двадцать семь -- двадцать восемь. Про гранты и "до тридцати пяти" она краем уха слышала от аспирантов и молодых кандидатов наук у себя в лаборатории. Пока не сильно такими делами интересовалась, но понимала, что грант -- это престижно и "Вау". И вдруг испытала прилив гордости, что вот её Артур... Ой, да он же совсем не её.

Меж тем, беседа в кабинете декана продолжалась.

– Игорь Викторович, кафедра-то зачем?

– Как зачем? Студентов привлекать будете. Такой прорыв! Мы будем первым университетом в мире, который изучает уникальное явление ММЧ! Тут не только гранты можно получать один за одним, тут, главное, во всех мировых рейтингах мы тут же подскочим...

Артур спросил:

– Вам не кажется, что эта тема больше соответствует биологии, чем физике?

– Ну, разумеется. А биологию в нашем университете изучают где?

– На факультете естественных наук.

– Вот видите, Артур Эдуардович! А физика -- это ведь как раз самая что ни на есть естественная наука! Так что всё в полном соответствии с тематикой, - торжественно заключил Шабинский.

– Как мы будем публиковать статьи?
– Артур, похоже, всё ещё не был уверен.

– Ну, чтобы вас публиковали серьёзные физические журналы, конечно, придётся соответствовать требованиям. Будете исследовать ММЧ физическими методами. Как - придумаете, вы ведь учёный.

Продолжил Шабинский уже спокойнее, но не без нажима:

– Артур Эдуардович, вы ведь понимаете, что если через неделю не отошлёте план на открытие лаборатории в комиссию, то потеряете грант. Никто не хочет, чтобы это произошло. Это шанс и для вас лично, и для физического факультета, и для всего университета.

– Понимаю, - голос Артура был немного упавший, хотя всё такой же обволакивающе-ласковый. "Не хочет он этого" - кольнуло Мальвину.

– Давайте бумаги, - подтвердил Артур свою готовность работать в направлении ММЧ.

Послышался стук каблучков, и Мальвина увидела спешащую к деканату Нину Степановну. Девушка вдруг осознала, что стоит сейчас и совершенно нагло, бесцеремонно подслушивает, и что она вообще-то пришла по своим делам, и этот разговор в кабинете декана её никоим образом не касается, и что единственная уважительная причина, почему она ещё здесь -- пятнадцатиминутный перерыв в работе деканата, который, по-видимому, закончился.

Сейчас Нина Степановна коротко кивнёт в знак приветствия, аккуратно отклеит с двери записку. Затем строго спросит: "Что у вас? Заявление? Давайте!", и Мальвина отдаст несчастную, уже полусмятую бумажку, которая определит её жизнь на ближайшие два года. И, быть может, на лестнице или в холле или уже на самом выходе из университета, она столкнётся с Ним и жалко пролепечет "Здравствуйте, Артур Эдуардович" - ведь именно так она должна обращаться к преподавателю, по имени-отчеству, на "вы", это только в её мечтах и фантазиях он просто Артур. Она сохранит ответное "Здравствуйте, Мальвина" как лучшее событие дня, недели, месяца...

– Откуда этот Сантьяго хоть?
– спрашивает Артур.
– На каком языке мы будем с ним говорить?

А Нина Степановна приближается. Вот она уже в тупиковом коридорчике, вот она кивает в знак приветствия и аккуратно отклеивает от двери записку...

– Сантьяго - из Пуэрто-Рико, - отвечает Шабинский.
– Это, можно сказать, территория США, так что английский он знает хорошо, можете об этом не беспокоиться, - заверяет декан.
– Я подготовлю приказ, чтобы в магистратуру кафедры ММЧ начали принимать уже с этого сентября. Будем надеяться, кто-нибудь подаст заявление к вам.

Покончив с запиской, Нина Степановна поворачивается к Мальвине и строго спрашивает:

– Что у вас? Заявление? Давайте!

А у Мальвины в голове складывается: "Новая кафедра. Артур. Набирают в магистратуру", и вместо того, чтобы отдать теперь уже почти полностью смятую бумажку, она прячет руку за спиной и отвечает:

– Нина Степановна, я своё заявление испортила. Дайте мне, пожалуйста, чистый бланк.

* * *

Не так, ой, совсем не так, Артур Булкин представлял себе открытие лаборатории, когда полгода назад заполнял заявку на получение гранта для молодых учёных в области точных и естественных наук в подсекции "фундаментальная физика". Будь его воля, он бы эту заявку вообще не писал, но так велели большие начальники. Собрали самых умных и талантливых молодых учёных со всех местных институтов -- или самых исполнительных и покладистых -- и настойчиво предложили попытать счастья. Нескольким повезло, в том числе Артуру.

Одним из условий получения гранта было основать свою лабораторию. Однако ж недавнее открытие неуловимого прежде бозона Хиггса смешало все карты - Артур был одним из тех немногих физиков-теоретиков, кто искал ответ на вопрос "А что если бозона Хиггса нет"? И хотя оставался ещё небольшой шанс, что открыта не совсем та частица, его исследования сильно потеряли в своей актуальности. А поскольку с момента объявления о мировом открытии прошло всего две недели, новое направление для деятельности Артур себе выбрать не успел. И вот теперь, с лёгкой руки Шабинского, Артур станет заведующим лабораторией и кафедрой мгновенного метаморфоза человека.

Качество видеозаписи, которую показал Шабинский у себя в кабинете, оставляло желать лучшего, но что происходит разглядеть можно было. На лужайке перед частным домом стоял парень, которого Шабинский назвал Сантьяго Диасом. Как только декан запустил видео, парень взмахнул руками вверх, и тут же тело его зашлось волной, он словно весь превратился в синусоиду. Несколько колебаний, и Сантьяго прогнулся глубоко вперёд, сложившись пополам. Руки его крепко встали на землю, а ноги взмыли вверх. Стоя на руках, парень продолжил делать волну. Затем развёл ноги в стороны, резко хлопнул ступнями друг о друга, вновь вскочил на ноги. Дальше пошла комбинация акробатических трюков, и, выполняя последнее сальто, будучи в воздухе вниз головой, Сантьяго вдруг исчез, и на его месте появился козёл. По инерции докрутив оборот, начатый Сантьяго, козёл приземлился на все четыре копыта.