— Прошу прощения, что причинили вам неудобства своим бесцеремонным вторжением. Гвен, если вы не хотите расставаться, можешь поехать в Солнечную бухту, ведь ты практически член королевской семьи. — Он широко улыбнулся, не подозревая, что своими словами причиняет девушке боль. — Марко, ты тоже едешь, к каждой участнице будет приставлен паж, а вы с леди Полиной прекрасно ладите.

Я слышала, как Гвен судорожно вдохнула воздух. Еще бы, объект обожания считает ее младшей сестренкой, не иначе.

— О… Благодарю, мой принц. Я очень счастлива, что смогу быть рядом с подругой и поддерживать ее.

От шока Марко не произнес ни слова, только золотистый хвост выдавал своим движением безграничное счастье.

На лице принца появилась добрая улыбка.

— Отправляйся во дворец, Марко. Скажи слугам, чтобы собирали вещи герцогини.

— Слушаюсь!

— Да погоди, — рассмеялся принц Дарнелл, поймав мальчика за локоть. — Не беги, лучше садись на Сахарка, он уже измучился без пробежек. Миледи, вы же не против?

Я покачала головой.

— Да, я не против. А Марко не свалится?

Зеленые глаза пажа светились задором.

— Не волнуйтесь, леди Полина, я умею ездить без седла.

Он и правда ловко управлялся с повеселевшим пони. Я смотрела этой парочке вслед, пока Ирвин не сделал новый выпад.

— Мы все знаем!

— Все знать невозможно, — осадил его принц. — Прекрати уже ставить дам в неловкое положение, мне стыдно за тебя.

— А мне стыдно за твою мягкотелость!

Ах ты, вредина противная, уж я-то найду способ тебя заткнуть!

— Ваше высочество, мы только что говорили об оруженосцах. Видите ли, в моем мире нет такого явления, да и магии вообще, поэтому мне были очень интересны рассказы леди Гвендолин и Марко. Правда, что между вами и Ирвином существует некая связь?

— Конечно, — охотно включился в светскую беседу принц Дарнелл. — Именно на ней держится наше сотрудничество.

Я соединила ладошки как восторженная, но при этом очень скромная фанатка на концерте кумира.

— Невероятно! А вы можете показать, как это действует?

Принц не заподозрил подвоха.

— Как вам будет угодно, миледи. Ирвин!

Оруженосец выпучил глаза и вскрикнул: «Не…» — перед тем как алой молнией перемахнуть в руку хозяина и материализоваться в меч. Чувства при этом я испытала двойственные. С одной стороны, грело душу то, что оруженосец на время замолчал, с другой — ужасало то, что он полностью зависит от воли своего босса.

— Он красивый, правда? — Гвен неловко улыбнулась.

С этим не поспоришь. Клинок поражал серебряным, подобным лунному свету, блеском и тонкими, едва заметными узорами, как на эльфийском оружии в голливудских фильмах. Рукоять была инкрустирована гладкими красными камнями.

Красиво, но… Марко осознанно этого хочет?!

— Уверен, на балу вы видели, на что он способен, — не без гордости сказал принц. — Тихо, Ирвин, тихо. Я же хвалю тебя, а ты возмущаешься.

О, я бы на его месте возмущалась исключительно нецензурно.

— Только хозяин слышит зачарованного оруженосца, — объяснила мне герцогиня.

Принц переложил меч в левую руку.

— Не совсем так. Другой человек может услышать мысли оруженосца, если дотронется до меча, получив разрешение хозяина. И еще зачарованные защитники могут переговариваться между собой. Если верить Ирвину, иногда это даже забавно.

Я выдавила из себя вежливый смешок.

— Хотите подержать?

— Боюсь, я не услышу ничего хорошего в свой адрес. — Тут я уже хихикнула непринужденно.

— Простите, я сказал не подумав… Ирвин, хватит!

Ой, как он бедняге Дарнеллу мозг сейчас полощет!

— А он что, реально не может вернуться в прежнюю форму без приказа?

— Да. И если не возражаете, я это сделаю прямо сейчас… Ирвин! Если ты не замолчишь, либо леди придется закрыть уши руками, либо я сниму чары только дома.

Гвен слегка наморщила носик, словно собиралась заплакать. Без предупреждения взяла меня под руку.

— Мы… Мы не будем вам мешать. Мы уже собирались идти обратно.

Обратно? Это еще что за новости? Я же только начала получать удовольствие от прогулки.

Задвинув подальше свой эгоизм, я пригляделась к подруге. Возможно, ей всего лишь неприятно, что между принцем и оруженосцем намечается конфликт, или она испугалась разоблачения. А может, у нее особенный женский день, когда хочется сладкого, кошку и плакать.