Насколько же преобладает в таком случае фонетический принцип над идеографическим? Очевидно, слуховые ассоциации здесь дополняются зрительными. Так, в слове шум слышится и видится водопад, а в слове гром – бег колесницы. В слове day – день первая буква означает Солнце, слово пример означает «Если в дверь прошла голова, то пройдет и всё тело». А лодку несложно представить себе, как плывущую по небу Луну. Так культурно-исторический материал цивилизаций и изоморфные природные явления определяют значение буквы и ее традицию.

Показанные выше аналогии между египетским, семитским, греческим, латинским, английским и русским письмом обеспечивают устойчивость всей системы. Во всяком случае, в рассмотренной здесь её части, в отсутствии примеров связей с шумерским, хеттским и иными древними системами письма. Тогда как комбинаторика обеспечивает возможности управления событиями. В английском слове river – река V не может обозначать мотыгу. Но она может означать рыбу, подобно критскому линейному знаку [И. Фридрих, С. 278, рис. 84]. Т. е. river синонимично слову рыболов. И, если соотнести это с тем, что рождение Иисуса Христа совпадает с началом эпохи рыб [В. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин, С. 174], станет понятным символ удачи рыболова. То, что критский знак V – это рыба, подтверждается его соседством в греческом минускуле с N, производной от семитской нун – рыба [Д. Дирингер, С. 237, рис. 118/1, с. пор. 531, рис. 237].

Вместе с тем, христианство воплощает в себе идеалистическое восприятие мира. Поэтому настоящее исследование алфавитов, как идеографического отражения реальных, признаваемых материализмом объектов, не соответствует идеалистическому взгляду. А именно идеалистам, служителям культов, и принадлежит создание древних систем письма. Иными словами, все они являлись, вопреки материализму, отражением «идеальных» объектов.

Подобный взгляд как нельзя лучше согласуется с христианством, ибо мир создается каждый раз самим человеком во Христе, а именно Богом. При этом, применительно к алфавитам, человек словом своим всякий раз воссоздает мир. Ведь сакральные законы письма, о которых идет речь, были известны немногим. И когда человек говорил: «Храм… Врата…», он вызывал к жизни отраженные буквами объекты. Ибо, для посвященных, к каждому известному звуку всякий раз присоединялся лишь им одним известный знак. В силу этого религиозные умы находились на той высоте положения, которую не мог поколебать ни стихийный и наивный материализм древних греков, ни средневековый материализм Коперника, Кеплера и Галилея. С позиции Церкви, ее идеалистический подход к необходимости своего самосохранения был гуманистическим началом. Поскольку с кончиной каждого идеалиста прекращает существовать и сам мир. Тем более, когда происходит гибель тысяч и миллионов в водах наводнений и пламени войн. Церковь, сохраняет себя словом. Словом написанным. А для этого и существуют такие специальные системы, как алфавиты и символические изображения.

Итак, алфавиты, как идеографическое письмо, происходят из источников, относящихся к эпохе неолита и древнейших цивилизаций человечества. Процесс их совершенствования не прерывался. Хотя практически, в каждом отдельном случае, он должен быть разделен на длительные стадии постепенного накопления видоизменений и перехода в новое состояние. Подобная работа должна, естественно, подтверждаться какими-либо примерами, относящимися к средневековью и новому времени. В этом случае лучшей иллюстрацией стала бы какая-либо таблица, в которой изображение дома соседствовало бы с буквой А, а реки – с буквой W.

Весьма наглядными в этом плане является таблица «Исиды Бембо». В своем труде «Эдип Египетский» (1654 г.) А. Кирхер сопроводил египетские изображения на таблице латинскими буквами. «Ученый-иезуит, – пишет <Элифас> Леви, – заявляет о том, что в ней содержится иероглифический ключ к священным алфавитам…» [Мэнли П. Холл, С. 188]. Действительно, возможно отметить, что изображенные А. Кирхером на таблице латинские буквы некоторым образом соответствуют присутствующим на ней фигурам. Другим, еще более наглядным примером, является «письмо, именуемое Малахим» [Мэнли П. Холл, С. 671], построенное по подобию небесных созвездий.

В связи с этим, опираясь на материалистические положения развития мира, не возможно не отдать его часть идеализму. Ведь нашими буквами обозначались и обозначаются самые фантастические идеи человечества. Не существовавшие и не существующие реально, но лишь в сознании художников – планеты, космические корабли и иные измерения… Которые иногда, с течением времени, открываются нам как материальные силы. «В Конституции о литургии Второго Ватиканского собора было подчеркнуто особое значение сакрального искусства в пределах которого достигается свобода творчества… Тогда проповедь христианского учения постигается человеческим разумом и становится вполне естественным процессом. Верующие должны жить в самом тесном союзе с людьми своей эпохи и стараться вникнуть в их образ мышления, в их способ восприятия, выражением которых является культура (п. 62)» [Р. Т. Рашкова, Сс. 338–339].

Таблица «Исиды Бембо» (фрагмент)

На таблице возможно увидеть, например, сходство буквы Q с формой головы и положением рук Тота, Ибисоголового, который называется Повелителем божественных книг и писцом Собрания богов. Возможно А. Кирхер, определяя подобие буквы Тоту, имел ввиду себя самого. (Фрагмент – авт.) Это, очевидно, лучшее решение, чем сопоставление Q с черепахой.

Алфавит Малахим воспроизводит расположение звёзд, что также отражает попытки установить соответствия между формами объектов и написанием букв, Которые можно соотнести и с современными английскими и русскими буквами.

Приведённые примеры позволяют сделать вывод о том, что графемы стоят ближе к самому человеку и предметам его хозяйства. Хотя бы в силу того, что существующие между ними отношения осуществляются непосредственно и непрерывно в повседневной жизни. Тогда как связи с космическими телами сообщают алфавитам ту божественную сущность, через которую посвящённые и могли влиять на жизнь человека. При всей безусловности реальных, воздействующих на нашу жизнь, физических процессов.

Сила этих процессов, влияющая непосредственно на органы чувств человека, ставила задачу подчинения как тех, так и других. Требовались точные расчеты для постройки дамб, дворцов, храмов, крепостей, кораблей, мельниц, ткацких станков, печей, торговли. Подобные проблемы не могли быть решены лишь с помощью одних букв. Которым еще в древности сообщалась магия чисел. Не случайно иудаизм и христианство связаны с мистикой чисел Пифагора [В. Бауэр, И. Дюмотц, С. Головин, С. 174]. Материальная природа этих вычислений также оставалась для непосвященных тайной. Европа восприняла арабские цифры. И не случайно Италия, создательница римских цифр, привела арабские цифры к известным нам теперь формам.