Шрифт:
– Я молюсь, чтобы наш Король не узнал об этом!
– расслышала Катрина в перерывах между схватками.
– Этот ребенок разрывает ее тело надвое — Это был уже посторонний голос, но знакомый. Катрина хотела посмотреть, кто это был, но чьи-то тяжелые руки пригвоздили ее к соломе и держали.
– Что же ты делаешь, глупая...
Кондрат!
Она хотела что-то сказать ему, но вместо объяснений, она снова закричала и прогнулась, увидев, что рядом со старухой стояла Ероих.
– Это можно остановить?
– Нет!
– старуха гаркнула, увидев мужчину в своем сарае — а мужчина здесь не нужен! Плохой знак!
– Хочешь, я обернусь в медведя!?
– крикнул в ответ Кондрат — Ероих! Принеси теплой воды! И тряпки! Живо!
Катрина кричала, извивалась, плакала, но руку Кондрата не отпускала.
– Ашер!
– крикнула она в перерывах между схватками — Для Ашера ребенок умер! Его...-И снова крик, который наверняка расслышали все жители долины, будь они здесь.
Но хуже всего крик Катрины был на самой последней минуте, в момент рождения ребенка, Катрина завизжала так сильно ,что этот звук можно было сравнить с визгом раненного животного, которого подстрелили охотники, которого не до конца убили.
– Мальчик!
– изрекла старуха, вытащив окровавленного ребенка.
Прибежала Ероих, с тряпками и с тазом воды наготове. Обернув ребенка в чистые тряпки, она стояла в стороне и наблюдала за роженицей.
– Сожги тряпки, старуха. И никому ни слова- рыкнул Кондрат.
Когда она ушла выполнять поручение, Кондрат посмотрел на Катрину. Та, после родов вся взмокшая, лежала тяжело дыша, пытаясь втянуть в себя столько воздуха, сколько это возможно.
– Не говори Ашеру — невнятно произнесла она — Не говори. Для него ребенок не родился, умер...а сам присмотри за ним, Кондрат.
– Хорошо. Хорошо, я это сделаю.
– Медведь гладил девушку по мокрому от пота лбу, по волосам, так тяжело дышал, что будто сам родил.
– Как ты его назовешь?
Девушка, еще не пришедшая в себя от родов, невнятно пробурчала, перед тем как уснуть от зелья:
– Гриф. Его имя Гриф.
***
Клеменца не отходил от своего стола всю ночь. Он писал письма жене и дочери, которые там, в Спокане.
Он посмотрел на стопку писем, которых написал, и листки, которые были разбросаны на полу.
Поставив точку в последнем письме, он сложил его в стопку к другим, а те в свою очередь скинул в рюкзак.
Посмотрев на стол и проверив, не забыл ли он ничего, отложил рюкзак в сторону. Сзади захлопнулась дверь, а на пороге стояла Торн. Все еще тепло одетая, она тяжело дышала от быстрого бега.
– Меня просили передать, что через час встречаемся в замке...что ты делаешь?
Клеменца встал, от долгой ночи его ноги затекли, и передал сумку Торн.
– Отдашь моей семье. Они...там, в Спокане. Адрес найдешь.
– Почему ты не- сказала девушка, и осеклась.
– Даже не выдумывай. Ты что, совсем, Клеменца?
– Если людям, которые остались в общине, будет угрожать опасность — сухо вымолвил он — То я побегу их спасать.
– Мы всех уведем. Никто не пострадает.
– У меня приказ от Баронессы — сказал он таким же тоном — Что, если что-то пойдет не так...если хоть одна Тень поведет себя подозрительно или Ашеру будет угрожать опасность...Я должен принять удар на себя.
– Но ты ведь...
– Лучший солдат Баронессы- перебил ее он — Только благодаря им я остался жив. И если — тут он вложил сумку в руки Торн.
– Я умру, то буду знать, что мы разрушили Грани. И что ты — Он отошел в сторону, взял свое копье, пару раз крутанул им в воздухе — Передашь это все моей семье.
Торн прижала сумку к себе, невольно вздрогнув подняла голову и посмотрела на своего учителя.
– Я обещаю — сказала она тихо — что передам все, в случае чего.
***
Кондрат, лениво потягиваясь на кровати, косился на девушку, что старше его, и улыбка не сходила с его губ.
– Что планируешь делать, как вернешься в Спокан?
– Я?
– Девушка оживилась, приободрилась, но не улыбнулась.
А что ей делать? Она и забыла, когда была там. Ее не особо интересовало, что происходит вокруг.
– Не знаю. Что обычно делают в Спокане?
Кондрат улыбнулся, потянулся еще раз и посмотрел в окно: Весеннее солнце пробивалась сквозь окно, освещая и грея кровать, на которой лежал Кондрат.