— Жаль, что ты так сильно ударилась о тротуар, что выбила себе зубы, да? — Все звуки, которые издавала Салли, походили только на неразборчивые всхлипы от боли, и он был почти уверен, что она обделалась.

— Давайте на этом закончим. Я больше не могу на неё смотреть, — сказал Киан и извлек скальпель. Затем точным движением он проколол аорту. Она истечёт кровью за считанные минуты, и эта смерть милосерднее, чем она заслуживала после того ада, который устроила другим. Но это должно было случиться. Они немного опережали время, отведенное на это убийство — в операционную в любой момент мог зайти нежелательный посетитель, а Киан не мог рисковать.

Когда все закончилось, и она, наконец, умерла, Киан огляделся и остался доволен увиденным на лицах своей команды. У каждого были свои причины делать то, что они делали, но это никогда не обсуждалось. Подобные акты самосуда общество никогда не примет, особенно те методы, которые они используют. Возможно, некоторые из них и хотели, чтобы он подвергался за сделанное законному преследованию, но неоспоримым был простой факт — он убивал людей, которых необходимо было убить.

Потребность внутри него росла с каждым днем, и когда наступал двадцать третий день месяца, он выслеживал одну из выбранных жертв и завершал наказание, которого им удалось избежать. В последнее время желание забирать человеческую жизнь становилось всё сильнее, всё труднее было дождаться отведённого для себя времени и всё сложнее было находить баланс между двумя сторонами его жизни: доктором О'Рейли, который жил при свете дня и был легендарным спасителем жизней, и доктором О'Рейли, который появлялся ночью и был судьей, присяжным и палачом для всех, кто избежал справедливого правосудия за свои преступления.

— Та же процедура очистки. Я напишу послеоперационный отчет в следующую смену. Хорошая работа. — Он вышел из операционной, ни сказав больше ни слова, находясь на пике острых ощущений от очередного успешного убийства под носом у всех в здании. Это было чертовски хорошо, мощно, он был пьян от адреналина. Этого должно было хватить на четыре недели.

Афина Пейн вглядывалась в большое, грозно смотревшееся здание, в котором она проведет девяносто процентов своего времени в течение следующих нескольких лет. Фактически больница «Линкольн» представляла собой два отдельных здания, объединенных пешеходным переходом, построенным над главной дорогой. Газоны и сады выглядели безупречно и были триумфом бесконечных часов работы нескольких талантливых садовников. Яркое, раннее утреннее солнце отражалось в окнах здания, будто больница изучала неземное сияние. На первый взгляд, оно казалось дружелюбным, гостеприимным заведением. Но те, кто работал в медицине, глубже понимали всю суть. Одновременно, оно могло быть местом, которое дарило надежду, когда, казалось, все потеряно, но также эти стены хранили в себе дух непередаваемого горя. Океан слез, пролитый над потерянными близкими, навсегда запятнал полы, которым было суждено никогда не быть вытертыми насухо.

Афина — интерн хирургического отделения первого года — не заблуждалась насчет того, с чем ей придётся работать. Прежде, чем она сможет просто подержать неуловимый скальпель в операционной, должна произойти какая-то трагедия. Особенно это касалось кардиоторакальной хирургии. Именно там она и хотела работать. Это была самая суровая из всех специальностей, но её это не беспокоило. Она мечтала стать кардиоторакальным хирургом, и ничто не могло помешать ей. Бегло оглядев себя, она пригладила свою удобную белую рубашку спереди, а затем пропустила пальцы сквозь густые, темно-коричневые волосы. Греческие гены матери и отца придавали её коже оттенок круглогодичного загара, который оттенял оливково-зеленые глаза.

В свой первый день нервное возбуждение вынудило её задержаться на стоянке дольше, чем можно было. Переступая с ноги на ногу, она глубоко вздохнула и мысленно приказала себе идти вперёд к раздвижным стеклянным дверям, на которых поблёскивало имя больницы, выведенное элегантными каракулями. Когда спустя пару минут она все ещё стояла на месте, то мысленно дала себе пинок под зад.

— Афина Пейн! — Афина повернулась на своё имя, оглядывая стоянку. К ней бежала лучшая подруга и коллега-интерн, Сабина Адамс — полы её пальто развевались, а черные как ночь кудри торчали во все стороны. — Подруга, я опаздываю! Какого чёрта, ты тут стоишь, как будто ждёшь голубого вертолёта с эскимо? Давай шевелись и даже не думай удрать от меня, — заявила она приказным тоном, когда остановилась рядом и выдохнула.

— Я не собираюсь удирать. И я… это не побег. Я просто жду, — ответила Афина, краем глаза разглядывая свою лучшую подругу. Она не сомневалась, что Сабина буквально скатилась с кровати, надевая по дороге то, что хоть немного выглядело чистым, и выбежала за дверь. Её макияж был немного размазан, но то, как она выглядела, лишь работало на неё. Кудрявые волосы были взъерошены, в чём можно было обвинить ветер. Обтягивающие брюки и безразмерный топ скрывали фигуру, но такой образ её не портил. Единственная часть гардероба, которая выглядела неуместно и была похожа на плащ, —куртка — безалаберно свисала на плече.

— Это... — Она пристально посмотрела на подругу. — Это мужская куртка?

Сабина покраснела, что было совершенно не в её характере, и потянула за конец ремня. — Нет. Да. Ну и что с того? Куртка как куртка. Не меняй тему, Афина. Мы должны попасть внутрь.

В тот момент Афина решила отложить этот вопрос, но пообещала себе, что доберется до сути, кто тот таинственный владелец явно мужской куртки на Сабине. Выпрямив спину, она кивнула подруге, что готова, и они вдвоем двинулись к главному входу. Визг покрышек и внезапный звук автомобильного клаксона заставил их резко отпрыгнуть с пути следования серебристого спортивного автомобиля, внезапно появившегося из-за угла. Автомобиль чуть не проехался им по ногам, проскочив мимо всего в нескольких сантиметрах, а затем плавно зарулил на переднее место парковки. Шокированная Афина потрясено смотрела, как из автомобиля вышел владелец и, нажав на брелок через правое плечо, заблокировал автомобиль с едва различимым «бип-бип».

— Мне жаль, — бросил он им таким тоном, что было понятно, что ему ни капли не жаль, и оставил их стоять в изумлении.

— Твою ж мать. Ты его видела? Бог мой! Да он просто ходячий оргазм. Кажется, у меня только что промокли трусики, Фини, — выдохнула Сабина, хватаясь за её руку, чтобы удержать равновесие.

— С каких это пор ты носишь трусики? — пробормотала в ответ Афина почти рассеянно, наблюдая за грубым мужчиной. Конечно, он был очень сексуален, но, по-видимому, у него комплекс Бога, если он только что чуть не убил их, а затем отмахнуться, как будто они были объедками с прошлой недели. В ту секунду, когда их глаза встретились, она что-то увидела в его практически черном взгляде. Что-то, что говорило о силе и власти. Но кем бы он ни был, это, определенно, был не первый его рабочий день, в отличие от них. Облегающие джинсы давали возможность рассмотреть его мускулистые бедра и подтянутую задницу. Черная рубашка плотно обтягивала грудь и руки, открывая вид на отличное телосложение. Да, и то, как он преподносил себя и свою роскошную машину, в которой теперь она признала «Ягуар», говорило о его статусе. Но, прежде всего, он был ещё тем придурком, и она надеялась, что ей вообще не придётся иметь с ним дело.