Мысленно усмехнувшись, я дала знак. И вот тесак врезается в румяный бок кабана, шкура лопается, «туша» распадается — и оттуда сыплется греча, томленая на свином сале, да с лучком, грибочками и сушеными ягодами.

Я собой аж загордилась — так аппетитно, вкусно выглядела горка рассыпчатой, зернышко к зернышку, каши. А судя по тому, как скоро начали работать ложками мои враз подобревшие гости, кушанье удалось на славу. Уши и голова тоже пользовались спросом.

Подобную еду готовили в клане лет десять назад, когда из-за летней засухи и суровой зимы в Волчьей долине едва не бедствовали. Собирали снедь всем миром и готовили, думая лишь о выживании. Старожилки тогда много чего вспомнили и придумали, чтобы разнообразить скудный стол всего клана. Чтобы одним кабаном накормить несколько сотен ртов — большим умом и способностями обладать надо. И вот тот опыт мне очень даже пригодился.

Я польщенно улыбнулась, когда сам князь жестом приказал принести ему гречи со свиной шкурой, которая, по словам гостей, таяла во рту. Поел и смерил меня долгим, пристальным, чересчур заинтересованным взглядом. Гадский советник пробовать не стал, но тоже воззрился на меня с любопытством. А дальше мой кураж стремительно угас, сменившись пониманием, что старалась-то зря, по многолетней привычке. Круглая дура! Зачем, спрашивается, на глаза лезла? Не дай Луна, выиграю!

Под конец ужина голодные и оставшиеся недовольными гости с мстительным удовлетворением наблюдали, как князь прощался с невестами-неумехами. Потом он объявил, что следующий тур будет последним. И участвовать в нем будут восемь невест. Но выбывших все равно оставили во дворце до конца смотрин, как было обещано.

Глава 13

Солнечное утро нового дня меня почти не радует. Во-первых, вчера перестаралась, а во-вторых, с Марийкой простилась. Никак не ожидала, что вечером шакаленок, не захотевшая остаться во дворце и лишнего часа, придет ко мне попрощаться. Не по годам умненькая и расторопная девчонка, к которой я за несколько дней успела привязаться, крепко обняла меня, пожелала «удачи и не выиграть» и чуть ли не вприпрыжку унеслась. Потом я стояла у окна и со светлой грустью смотрела, как Марийку встречал во внутреннем дворе возница, ее сопровождающий.

Я не ошиблась: этих шакалов связывает нечто большее, чем один клан. Парень, увидев Марийку, расправил плечи, словно сбросил огромный, давивший груз, цепко стрельнул глазами по сторонам и забрал у прислуги баулы своей «подопечной». И уходили они из дворца, хоть не об руку, но как слаженная, влюбленная парочка — что-то такое витало вокруг них, проскальзывая в наклоне головы, взглядах, движениях, стремительной походке…

Верится мне, Марийка выиграла главный приз на этих смотринах. А я… еще некоторое время пялилась в наступающие сумерки, чувствуя в груди тягостный ком: как же так повелось-то, что всех, к кому я привязываюсь, рано или чуть позже теряю…

Прошлой ночью меня больше не мучил запах аррайи, зато снились родные. Сначала — почти забытое лицо мамы, затем — теплая, чуть грустная улыбка отца, а под утро — вырвал из сна яростный взгляд брата. Поэтому я успела тщательно приготовиться к завтраку. Выбрала, вопреки хмурому, серому настроению, белый сарафан, расшитый алыми маками и красные ленты: украшенную бисером повязала на лоб, а обычную вплела в косу. В зеркале отразилась нарядная, но немного грустная, неуверенная девушка.

«Что это ты раскисла, квашня?» — шикнула я на себя. — «А то ишь, битой молью шкуркой прикинулась. Нечего тут жалиться!»

— Лу Савери, у вас все хорошо? — заставила меня вздрогнуть замершая за спиной милая лисичка прислужница.

Глядела она с подозрением. Ну конечно, гостья то беседовала с отражением. Прокашлявшись, я выдавила:

— Да так, командовать пробовала, а то в княгини прочат, а я и не умею.

Девушка вскинула на меня недоверчиво насмешливый взгляд и сразу же отвела глаза. Кивнула и передала, как обычно:

— Его светлость просили невест поторопиться в торжественный зал. Там огласят условия последнего тура. И еще всех ожидает сюрприз.

Последнее слово сквозняком прошлось по спине, даже волоски дыбом встали. Ох, не люблю я теперь сюрпризы…

В коридоре меня неизменно поджидала Глаша и радостно улыбнулась. Как бы ни воротили нос, ни фыркали остальные невесты, но она прошла очередной тур. По моему мнению, благодаря Шану Гадючному. Уж больно напряженный, хоть и тихий, разговор был у советника с князем перед оглашением результата. Да и сама Глафира расцветала, жадными горящими глазами наблюдая за каждым движением обожаемого змея. Глядя на нее, верилось, что любовь — страшная сила, к тому же еще и слепая!

Хм-м, что-то я завидовать начинаю! Нехорошо это, не по-человечески!

Швартовская невеста тоже принарядилась. Знали бы наши волки, для кого чужую девицу одевали, боюсь, си-ильно удивились бы. А дальше про Глашу уже не думалось. Мы свернули в широкий коридор с расписными, узорчатыми стенами, застеленный красной ковровой дорожкой, заглушающей стук каблучков. Тихо, едва не на цыпочках подошли к высоким резным дверям в искусном обрамлении деревянного кружева, у которых замерли стражники в черных кафтанах, как на наемниках, только чище и наряднее.