– Ищи во всех ситуациях хорошее, - философски посоветовал Габерон, протягивая руку, чтобы перехватить наконец гренку и себе, - Об этом налете едва ли напишут местные газеты. А значит, мы так и останемся Паточными Пиратами. Как по мне, Зонтичные Пираты звучит не в пример менее солидно…

Она взглянула на Габерона так, что тот забыл, зачем протягивал руку. И, пожалуй, забыл бы, как его зовут, будь взгляд еще немногим острее.

– Такова жизнь пирата, Ринриетта, - Дядюшка Крунч со скрежетом повел стальными плечами, - Восточный Хуракан это хорошо понимал. Сегодня ты пьешь вино из золотого кубка, а завтра будешь рад глотку протухшей воды из балластных цистерн. Даже лучшие пираты прошлых времен знали неудачи.

Алая Шельма аккуратно отложила корку на край тарелки.

– Наши длятся так долго, будто мы попали в тянущийся воздушный фронт неудач. Но я – капитан «Воблы» и именно на мне лежит ответственность. Мне надоело без всякого толку полоскать паруса! Еще немного, и «Вобла» порастет лианами, превратившись из корабля в дрейфующий остров! Мы пираты! Мы идем туда, где чуем запах наживы!

– Нельзя получить все сразу, прелестная капитанесса, - вкрадчиво заметил «Малефакс», его голос едва ощутимым порывом ветра пролетел над столом, - Да, в южных широтах нет оживленного судоходства, а самый крупный куш, который мы можем сорвать – груз копры или трепангов. Но ведь в этом есть и хорошие стороны. Например, мы не подставляем брюхо под вражеские ядра. Этим и хорошо нейтральное воздушное пространство вдали от оживленных торговых ветров.

– Как далеко мы от воздушных границ Унии? – требовательно спросила она.

– Мне не требуется заглядывать в карты, - самодовольно сообщил гомункул, - Триста сорок миль к югу от южной оконечности Готланда. До границ Формандии, полагаю, будет немногим больше, около четырехсот…

– Слишком далеко от торговых ветров и больших островов, - капитанесса склонила голову над столом, - Мы болтаемся в воздушном океане точно медуза, пытаясь нащупать добычу вслепую.

– И правильно делаем, - прогудел Дядюшка Крунч, фокусирующие механизмы его линз негромко жужжали, - В последнее время Уния подняла слишком много швали для охраны торговых ветров, а «Вобле» ни к чему вступать в открытый бой. Мы, пираты, как хищные рыбы – откусываем кусок и уходим.

Капитанесса встретила его слова без воодушевления.

– Слишком уж тяжело в последнее время найти этот кусок, - пробормотала она, - И все чаще у меня складывается ощущение, что времена вольного пиратства мал-помалу заканчиваются. Уния перестала высылать за флибустьерами армады боевых кораблей. Куда проще перекрыть все крупные потоки фрегатами, выжать любую опасность из ключевых точек, подальше к переферии, где из добычи – лишь водовозы да рыбные сейнера. Так что если мы… Шму!

Шму вздрогнула и еще сильнее ссутулилась над тарелкой, испуганно глядя на капитанессу сквозь всклокоченные и перепачканные пылью пряди волос.

– Может, ты и умеешь передвигаться невидимо для глаза, госпожа ассассин, но вот овощи в твоей тарелке этим качеством не отличаются. И я прекрасно вижу, как они отправляются под стол!

– Я н-не очень голодна… - пробормотала Шму, становясь еще более угловатой, чем обычно.

– Ты тоще засоленной селедки, которая пережила два кругосветных путешествия, - отрубила капитанесса, - И пока ты на этом корабле, тебе придется питаться, как человеку!

Габерон, не удержавшись, послал Шму одну из своих самых многозначительных ухмылок, лукавую, с полунамеком, отчего ассассин сперва побледнела, как смертельно больной, а затем проглотила не жуя сразу половину огромной картофелины и еще некоторое время тихо икала, едва не закопавшись носом в тарелку.

– Паяц, - буркнула капитанесса, наблюдая за этим, после чего повернулась к остальным, - Господа пираты, нам нужны новые охотничьи владения. Где грузовые шхуны тяжелы и ленивы, как объевшиеся караси, а канониры косоглазы от рождения. Сегодня мы берем новый курс.

Дядюшка Крунч негромко заворчал.

– Не слишком ли поспешно? У твоего деда было заведено, чтоб экипаж тоже принимал участие в подобных решениях. Это называлось капитанским советом.

Алая Шельма смерила своего механического старпома презрительным взглядом.

– Разве воля капитана не священна на его корабле?

– Священна, - голем уважительно склонил большую, как мортирная бомба, голову, - И последнее слово всегда за ним. Но иногда даже мнение юнги может быть ценным. Опытный капитан всегда уважает свою команду и своих офицеров.

Алая Шельма некоторое время хранила презрительное молчание, задрав немного порозовевший подбородок. Но сохранять такую позу за обеденным столом было слишком неудобно.

– Ладно, - буркнула она, выдыхая воздух и обводя собравшихся взглядом, - Я готова выслушать каждого из вас. Пусть начнет Тренч, ему полезно думать как пират.

Бортинженер ссутулился – он все еще не привык быть центром всеобщего внимания.

– Меня не очень-то тянет в Унию, - признался он, немного смущенно, - Лучше идти слабым ветром, но не рискуя налететь на шквал, чем рисковать всем, что имеешь. Уния – это всего лишь три государства, а не весь мир.

Габерон одобрительно кивнул. Мальчишка, может, и выглядел как запеченный карась, но обладал способностью говорить дельные вещи, а еще многое умел подмечать –не лишнее качество для любого корсара.