— Подробности поведаешь?

Макс простонал.

— Катя точно его родная дочь?

— Вне всяких сомнений.

— Тогда я просто не понимаю, как она получилась таким белым и пушистым созданием. Ведь ее папа — это воплощение дьявола на Земле. После десятиминутной отповеди, в которой я выступал немым слушателем, я почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает строгий учитель. Захотелось спрятаться под стол и прикинуться ветошью. А лучше смотать на другой материк. Страшный мужчина, — он поежился, а я весело рассмеялась.

— Да, Андрей Николаевич может произвести впечатление.

— Я теперь боюсь сказать слово поперек Кате… вдруг она пожалуется папе? И тогда мне уж точно не жить.

Я снова стала хохотать, представляя встречу грозного хирурга, который отлично справляется с колюще-режущими, и нашего Макса, наивно хлопающего глазами и пытающегося все отрицать.

Макс поддержал меня ехидной улыбкой.

— Вот тебе смешно, а у меня мороз по коже проходит лишь об одной мысли о подобной встрече.

— Мне кажется, ты сгущаешь краски.

— Ну поживем-увидим.

— Как Рустам? Остался доволен операцией?

— Более чем. И теперь, судя по всему, надо мной не висит угроза познать прелести мест не столь отдаленных.

— Поздравляю.

— Не знаешь, каким образом я могу отблагодарить Катю? Если бы не она, я бы здесь сегодня не сидел.

Меня так и подмывало сказать, что он не знает всей подноготной, но выдавать условие про выделенный год и последующую плановую беременность подруги не хотелось.

— Прояви фантазию.

— Не упрощаешь задачу, — Макс хмыкнул, поднимаясь. — Ну да ладно, справлюсь сам. Главное, что у меня теперь есть время на воплощение самых интересных фантазий в реальность.

Я усмехнулась.

— Удачи.

— И тебе, Лен. Поговори с Сашкой. Он не заслужил того ада, через который сейчас проходит. Правда. Вероника — давно пройденный этап. Он о ней даже не вспоминал, зная только на задворках сознания, что где-то ходит особа, что задолжала ему подпись на обязательных бланках. Только и всего.

Я проводила начальство взглядом, начиная строить в голове вариации нашего будущего разговора. А в том, что теперь он состоится, я совершенно не сомневалась.

И, наверное, была уже мысленно готова.

Сколько я в нерешительности простояла под дверью? Минуту? Две?.. Десять?

И все же решилась.

— Саш… к тебе можно?

Александр оторвал взгляд от бумаг, что были разложены на его столе, и с недоумением воззрился на меня.

Уже отвык за это время видеть меня без каких-либо документов в руках?

Я даже улыбнулась этим мыслям, проходя вглубь помещения и останавливаясь у его стола.

— Я хотела поговорить.

— Только не говори, что ты хочешь уволиться.

А ведь подобные мысли посещали меня. И не раз.

— Нет. Я хотела обсудить не работу. А… нас.

Саша тут же напрягся, кивая на посетительское кресло. Я безропотно подчинилась жесту, разглаживая на коленях синюю юбку-солнце.

— Максим сказал, что ты развелся…

По вытянутому лицу генерального я поняла, что он ожидал чего угодно, только не этой новости.

— Черт… Лен, ты не знала?.. Ты все это время думала, что я женат?..

— Я… наверное, я сглупила, что убегала все это время от твоих попыток поговорить.

Саша на мгновение прикрыл глаза, после чего стремительно поднялся, огибая стол и подходя ко мне ближе.

Он не стал садиться во второе кресло, а опустился на пол возле меня… вставая на колени.

Я лихорадочно обернулась ко входной двери, понимая, что совершила оплошность, не заперев ее на защелку.

— Саш, если кто-то войдет…

— Лен, прости меня.

Он не пытался дотронуться до меня, сохраняя дистанцию, но его взгляд… Эти глаза делали больше, чем могли руки. Я практически чувствовала тепло, что стало кружиться вокруг меня, нежность, льющуюся из таких родных глаз и… настоящее раскаяние.

— Я должен был сказать тебе, что официально еще состоял в браке. Ты спрашивала… а я лишь глупо отшутился, не понимая, что сам копаю себе яму. Извини меня… Я… я действительно сожалею, что стал причиной твоих переживаний. Я не хотел этого.