— Что смешного, — спрашиваю я, толкая стеклянную дверь выхода на стоянку автомобилей.

Гэвин и Джаред выходят следом за мной.

— Джаред просто нарисовал карикатуру на Оливию... О, Боже. Что это за запах? — восклицает он.

Я пытаюсь закрыть нос и рот рукой, чтобы поменьше вдыхать это отвратительное зловоние.

— Я не знаю, но, возможно, кто-то просто насрал на все Амарилло разом.

— Добро пожаловать в американский туалет, — шутит Джаред, внешне спокойно перенося невыносимую вонь.

— Ни хрена! — закипает Гэвин.

— Дерьмо, — добавляет Джаред через носовой платок на лице.

— Здесь всегда так пахнет? — я зажимаю нос и иду за Гэвином и Джаредом к арендованному автомобилю. Первый раз, когда клерк сказал, что фирма разорилась, я не поверил. Мне показалось, они шутят, когда большой автомобиль на стоянке оказался «Бьюиком Ла Кросс». Хотя, что ж это я, это ведь Техас, в конце концов. Где были их монстры «джипы»? Когда до меня дошло, что продавцы серьезны, я нехотя взял машину.

— Я не думаю, что всегда. Если я правильно помню, Маккензи однажды рассказывала мне про Херефорд, купающийся в деньгах.

Гэвин наклоняюсь к Джареду, его брови сходятся на переносице, а нос морщится.

— Что, черт возьми, за Херефорде?

Джаред качает головой.

— Не Херефорде. Херефорд. Как город южнее Амарилло. Я же рассказывал тебе, что это страна крупного рогатого скота. Чем же еще здесь должно пахнуть? Цветами? — сарказм так и капает с языка Джареда.

— Нет. Но все же я не ожидал, что будет вонять лошадиным дерьмом, — возражает Гэвин.

— Это коровье дерьмо, — поправляет Джаред. — И, по мнению этих людей, это запах денег.

— Я знаю, что деньги пахнут. Но что пахнут так дерьмово... — качает головой Гэвин.

Джаред глядит через плечо на меня, улыбаясь немного грустно.

— Теперь ты меня понимаешь...

Даже после всего, что произошло в понедельник, я все еще не доверяю Джареду, но он весьма забавный. Для меня очень тяжело довериться ему, потому что я знаю о его любви к Маккензи. Он может быть благородным, но даже благородные люди спотыкаются и падают.

Сильный порыв ветра кружится вокруг нас, принеся с собой волну жара и тошнотворный запах смрада. Жаркое июньское солнце палит с безоблачного неба, здесь больше солнца, чем я видел за всю свою жизнь. Кажется, оно единственное существо в бледно-голубом небе. Капли пота выступают на моей коже. Я смахиваю их со лба прежде, чем они попадают мне на глаза. Трое мужчин бросаются к машине, борясь с ветром, который, кажется, решает свалить нас на землю.

— Просто тогда я думал, что запах не может быть хуже, — ворчу я, вертя брелок в руках.

Багажник распахивается. Гэвин бежит к багажнику, бросает свой чемодан куда попало, и несется к передней дверце седана, крича, как ребенок, что переднее сиденье займет он.

— Чур, я впереди!

Джаред и я смеемся над выходкой моего брата.

— На самом деле здесь бывает еще жарче, — начинает Джаред, загружая свой чемодан в багажник. — Сейчас не так жарко по сравнению с тем, как было, когда я находился здесь последний раз. Ветер очень сильный на этой территории.

Я снимаю сумки с плеча и размещаю их в багажнике машины. Туда же добавляю чемодан. По пути к водительской дверце, я останавливаюсь и смотрю в сторону шоссе. Ветер продолжает дико дуть, и запах скота затуманивает воздух, я не могу игнорировать запах, но просто очарован этим местом. Это дом Маккензи. Это место, где она выросла. Секреты хранятся в глубинах равнины, суровый край ждет меня, чтобы раскрыть эти тайны. Нечто волшебное есть в Амарилло. Он несет определенную красоту. Или, может быть, это ностальгия. В любом случае, я чувствую магию даже в садистских порывах ветра.

— С тобой все хорошо, Дрю? — уточняет Джаред.

Я прислоняюсь к верхней части седана. Металл горячий и обжигает мне кожу.

— Да. Я пытаюсь представить себе Микки, живущей здесь. Вода, пляж — это все часть ее. Это место плоское и пыльное, и, хотя мой разум говорит мне, что ей это не подходит, мое сердце возражает, что это такая же часть ее, как и белые пески Флориды.

Маленькая улыбка расцветает на губах Джареда.

— Весьма поэтично, дорогой друг, но очень понятно.

Я осторожно открываю дверцу автомобиля, силясь удержать ее открытой под непрекращающимися порывами ветра. Запрыгнув внутрь салона, я еле успеваю втащить ноги, как дверца захлопывается. Сиденье располагается так близко к рулю, что мои колени упираются мне в уши. Сидение просаживается под моим весом, и запах в салоне ничуть не лучше, чем запах снаружи.

Я шарю вокруг, хлопая между рулевым колесом и ногами, пытаясь обнаружить ручку для отката сидения назад, но ничего не обнаруживаю.

— Какого черта? — ворчу я. — Такое чувство, будто последним на этой машине ездил человек самого маленького роста.

Едва сдерживаемое шипение прорывается из глоток сзади и рядом со мной. Я кошу глаза в сторону Гэвина и Джареда, чтобы увидеть, как оба наблюдают за моими попытками. Чертовы придурки! Меня разыграли! И эти двое еще думают, что они очень забавные.