— Ну, в этом ты непонятно в кого пошла в нашей семье.

— А где все? Я тут детям игрушек и сладостей привезла.

— Софи и Браун с няней гуляют, уже скоро должны вернуться. А отца вызвали на работу.

— Как же я соскучилась по дому… — произнесла Аделия, утыкаясь в мамино плечо.

— Нужно чаще приезжать. Давай, иди переодевайся и будем болтать, пока никто не пришёл.

— А что мне переодевать-то? — удивлённо улыбнулась дочь, показывая на себя — Шорты и майку? Мне итак хорошо.

— Сейчас кушать тебе положу.

— Не, мамуль, я не хочу. Я только чай буду.

— Нет, дорогая моя, вот поедешь на учёбу и ешь там, что хочешь. А дома я твои отказы не приемлю.

— Я правда не голодная.

— Тогда хотя бы сэндвичи с сыром и копчёностями?

— Хорошо, ты же не отстанешь — целуя маму в щёку, произнесла Аделия.

— Вот и отец твой вернулся.

— Девочка моя старшая приехала — сказал он, крепко её обнимая.

— Папуля, я так по тебе скучала! Мама меня тут сэндвичами кормит, так ты присоединяйся.

Родители Аделии всегда были для неё самым большим примером любви. Мистер Эмбранс забрасывал любимую жену, тогда еще любимую женщину, любовными письмами целых семь лет.

Потом он попал в сильнейшую автомобильную аварию, и из-за полученной травмы не мог ходить. Только потом уже она на протяжении трёх лет была рядом, пока он не встал. Они поженились спустя десять лет знакомства и теперь практически каждые выходные, он приносил ей цветы: букет разноцветных гвоздик вместе с вазой, еще были лилии, розы, герберы. В общем, дома всегда были цветы.

И вот сегодня он снова пришёл с цветами. Огромный букет: алые астры, перевязанные белой лентой.

— Счастливые вы — произнесла Аделия, наливая отцу чай — Любовь у вас такая, с ума сойти можно.

— А у тебя, кстати, есть парень? — ехидно улыбаясь, спросила мама.

— Да — сухо ответила Адель — тоже любовь и всё такое. Почти как у вас с папой. Только не так пылко.

— Кто он? — спросил отец, серьёзно глядя на неё.

— Он старше меня на четыре года, но учится в том же университете, где и я. Просто позже поступал. Он философ.

— Что ты всё он да он? Как зовут-то? — не унималась мама.

— Джереон. Картмен.

— Картмен? — переспросил отец.

— Да.

— Очень знакомая фамилия. Подожди-ка, его отец случайно не тот самый ….

— Да, папа, это он — утвердительно произнесла Аделия — Много денег, домов и так далее.

— И что у вас с ним?

— Наверное любовь. Он хороший, добрый и очень вежливый. На «Вы» меня называет периодически.

— И это в твоём понимании любовь? — добро улыбаясь, поинтересовалась мама.

— Да. Всё спокойно. Голова работает. Я его уважаю. Он от меня ничего не требует. Лучше так, чем падать в омут с головой и ничего не соображать.

— Но ведь ты еще совсем юная, у тебя и должно всё так быть! — утвердительно произнёс отец.

— Папа, я не хочу так. Здесь всё чётко и спланированно. Он иногда дарит мне цветы. Мы ходим гулять и держимся за руки. Я не отвлекаюсь от учёбы. Голова не забита чувствами.

— Это, конечно, твоё дело, но я могу тебе точно сказать, что ты же сумасшедшая! Тебе же со временем станет скучно. Вот скажи, вы часто ругаетесь?

— Вообще не ругаемся — коротко ответила дочь и попросила добавку.

— Вот видишь! Однажды ты еще встретишь того человека, который снесет тебе голову, который будет такой же сумасшедший, как и ты. И вот тогда ты узнаешь, что такое любить. А пока — это не любовь.

— Отец!

— Ричард! Отстань от ребенка. Может быть, она и права. Пусть занимается учёбой. Любви своё время.

— Ай, ну вас. Вы всегда со мной спорите — улыбаясь, сказал отец и взял добавку.

— Чувства должны быть логичными и правильными!

— Адель, что ты несешь? Я тебя не узнаю. Или это просто Джон так постарался, после которого ты теперь не хочешь такого всплеска?

— Пап, ну перестань. Хотя, может быть в этом ты и прав. Знаешь, я вот даже думаю, что каждый, кто обжёгся, однажды возненавидит все фильмы о любви. Со мной почти так было.

— А Джон появляется? — аккуратно спросила мама.

— Последний раз он получил по носу, поэтому больше не звонит.

— И слава Богу. Давно пора было ему надавать. Ты же меня никогда не слушала, когда я тебе об этом говорил.