– Хотя лично я бы с удовольствием его разрубил, чтобы попробовать!
– Мрачно изрек Друххук - я даже счет больших чисел ради этого освоить готов!

– Ого!
– удивились Валек с Баргезом, не понаслышке знающие любовь орка к математике, не раз приводившую к погромам в тавернах в процессе уплаты счетов.

– Странный вообще этот тип...
– устало сказала Налинна. Отщепенцы уже дошли до своего крыла в общежитии и со стонами попадали на кресла и диваны общей комнаты.
– Он как бы все время издевается самим своим фактом присутствия над своим же предметом... и над всеми окружающими заодно...

– Ты же видишь - любая несуразность может быть разрешена особой поправкой или подпунктом, если это удобно тому, у кого есть такая возможность. Как бы вопиюще это не выглядело со стороны и как бы это не противоречило смыслу. Для всего можно сделать исключение, а дальше...

– А дальше магистрат не имеет права даже нос в его дела сунуть...
– Грустно закончила Салли.

– Ну сунул бы магистрат нос в его дела, и дальше что?
– ворчливо спросил Струк.
– Магистрат что, умнее стал за последнее время? Когда я это пропустил? Да этот кровосос обведет их вокруг пальца играючи, и не поморщится даже! Тоже мне нашли, мерило вселенской справедливости - магистрат! Давайте лучше подумаем, зачем этого упыря к нам приставили! Только не говорите, что других спецов по закорючкам в столице не нашлось!

– Думаю, он и вправду лучший!
– ухмыльнулся Сержи.

– Ага, а Академия внезапно озаботилась качеством нашего образования!
– Струк продолжал язвить вовсю.
– Надо же! Не прошло и три с половиной года!

– Прошло...
– поправил Голан.

– Единственный реальный, на мой взгляд, вариант - это тот, что его приставили присматривать за нами...
– теперь уже Сержи пожимал плечами.
– Не знаю - это больше сдерживающий эффект для нас, или успокоения для кого-то еще... Второе - более вероятно. И еще более вероятно, что этот кто-то - все же архимаг, а не советник, хотя до конца быть уверенным в этом нельзя. Но все же я не понимаю смысла... Не понимаю... Зачем привлекать подобное существо? Ради чего? Его услуги, какие бы они ни были, стоят дорого. Кровью девственницы тут не отделаешься!

– Очень может быть, что платить по этим счетам придется не тем, кто заказывает услуги!
– буркнула Салли.
– Магическое право почему-то на сей счет молчит.

***

Новые предметы приводили отщепенцев в замешательство, и дело было даже не в их удаленности от магии, сколько в кардинальной смене направления их деятельности. Правила составления протоколов, методика осмотра места происшествия, опрос свидетелей... Быть может, это все было где-то даже и полезно, но за месяц такой жизни отчаяние овладело даже Салли, которая до этого была не прочь делать карьеру в магистрате, благо с ее происхождением забраться выше все равно не было ни малейшей возможности.

Лучше всего характеризовал ситуацию грустный взгляд Струка, которым он смотрел на полки с учебниками по пройденным магическим дисциплинам. Там была ботаника и заклинания ветров, предсказания и сопромаг - традиционно не самые легкодоступные для гномов предметы, но Струк смотрел на них с какой-то затаенной нежностью. Особо задерживал на себе внимание сборник задач с дарственной надписью Нагибатора - ему, Струку, единственному студенту, который соответствовал представлениям профессора Баттера о достойном подходе к столь важному предмету. Струк любил сопромаг, он с удовольствие решал зубодробительные задачи, видя в них скорее интересные загадки, вызов его интеллекту и умению держать в голове сразу множество элементов... Как все это далеко от казенной бюрократии и пустых формулировок...

– Неужели это все зря? Неужели это все закончится именно так?
– Обкусанные губы гнома едва шевелились, но сидящим рядом одногруппникам не нужно было слышать слов, чтобы понять ту бурю чувств, что бушует сейчас в сердце гнома.
– Неужели самая большая сила в этом мире - росчерк?

– В смысле?
– не понял Валек последнюю ремарку гнома, сказанную чуть громче.

– Росчерк... Одним росчерком можно изменить все - судьбу, время, память... Годы усердного труда, жизни, наконец... Именно росчерком. Не мыслью, даже не словом - они еще зыбки, их еще можно иногда отменить... Росчерк всегда окончателен... Он сильнее веры, сильнее надежды. Он определяет. Расставляет все на свои места. Вплоть до следующего росчерка. И этот замкнутый круг разорвать сложнее всех теорем сопромага вместе взятых.

– Да ладно, будет вам убиваться!
– легкомысленно махнул рукой Валек.
– нас же никто не может заставить этим заниматься! Учить - да. Сдавать - да! Но не заниматься! В первый раз, что ли? Так ботаника у госпожи Рэссер посложнее была!

С этим спорить было трудно. При всей своей педантичности и скрупулёзности Наид Шах делал упор не на массиве знаний, а на их сути. Да и опросы предпочитал проводить не в форме повальных контрольных, а в виде небольшого следствия по выбранной тематике. Остальные же преподаватели, ведущие разного рода сопроводительные предметы, от одного упоминания высшего вампира впадали в ступор и на пререкания не шли.

– Итак, рассмотрим ситуацию: гражданка И. обратилась в магистрат с жалобой, что в процессе травли тараканов соседями у нее завяли все цветы в горшках... Ваши действия как рядовых сотрудников магистрата?

– А тараканы у с-с-соседей передохли?
– уточнил Хлиис.
– Потому что ес-с-сли нет травлю тараканов можно трактовать по-разному. Вплоть до покушения на жизнь госпожи И. ... С-с-с этими тараканами откалибровать с-с-степень магического вмешательс-с-ства и реакции вс-с-сегда трудно... В любом с-с-случае от нас-с-с, как от рядовых с-с-сотрудников требуетс-с-ся отправитьс-с-ся на место и зафикс-с-сировать магичес-с-ский фон... И тараканов...