– Я бы лучше пересела на скутер, – жалобно проговорила она.

– Ну, нет! Моя жена никогда не будет ездить на этом… да приятели меня на смех поднимут.

– Может, я лучше научусь готовить?

– Хорошая попытка, принцесса. Но, увы, я непреклонен. В чем дело, я не пойму? Не бойся. Смотри, дорога ровная, пустынная. Я позади и все контролирую, – он наклонился к ее плечу, оставил на нем поцелуй. Он поцеловал бы ее волосы, но на Хиран был шлем.
– Давай. Попробуй еще раз.

– И ты расскажешь, что у вас был за спор с Аруном?

– Да. Обещаю.

– Ладно.

Она поерзала, удобнее устраиваясь на сидении. Колин втянул воздух, стараясь сосредоточиться, хоть его мысли за секунду поменяли направление с уроков вождения на более плотские занятия. Он и так старался не думать о Хиран таким образом слишком часто, иначе рисковал свихнуться от постоянного желания. Но как можно было об этом не думать, когда она была так близко и так соблазнительно прекрасна. Колин намеренно искал в ней недостатки, чтобы окончательно не сойти с ума. И не мог найти.

На этот раз Хиран удалось проехать несколько метров, прежде чем она в панике произнесла его имя. И хотя испуг ее был очевиден, ее не пришлось снова уговаривать на новую попытку. Потому что страх был ничтожным по сравнению с азартом. И с каждым разом у Хиран получалось все лучше. Огромный мотоцикл был слишком тяжел для нее и потому Колин не позволил ей попробовать управлять им самостоятельно. Но и того, что она держала руль несколько метров, пока Колин был позади на подстраховке, было достаточно, чтобы привести жену в восторг. В конце Хиран от переизбытка эмоций бросилась в объятия Колина, едва он помог ей снять шлем. Она улыбалась и ее карие глаза лучились.

– Это совсем не похоже на скутер!
– засмеялась она.

– Полагаю, так и есть. Тебе идет мотоцикл, – одобрительно кивнул он.
– А когда купим тебе кожаные штаны и куртку, будешь смотреться на нем обалденно.

– И твои друзья тебя не засмеют?

Колин сначала было подумал, что она над ним подшучивает. Но посмотрев внимательно понял, что Хиран совершенно серьезна, хоть на ее губах и была улыбка. Ей и правда, не хотелось подвести его. Колин почувствовал, как внутри, в области сердца, что-то сжимается, причиняя почти физическую боль. Что творила с ним Хиран? Этим своим стремлением угодить ему. Не банальное раболепство, а она старается быть хорошей для него. Зачем? Чтобы не пожалел о женитьбе на ней?

– Тебе не обязательно это делать, - сказал он, осторожно убирая волоски, прилипшие к влажным губам Хиран.

– Что делать?

– Угождать мне во всем.

– Но я этого и не делаю, - в недоумении ответила Хиран.
– Но обязанность жены делать мужа счастливым. Это значит быть с ним вместе во всем, чтобы он ни делал, верить в него. Я клялась тебе в этом на четвертом круге. Я хочу стать тебе хорошей женой.

– На четвертом круге?

– Когда мы обошли семь раз вокруг свадебного костра, – пояснила она.
– Когда ты вел меня за собой первый круг, мы дали обещание делать все для процветания своей семьи, поклялись заботиться друг о друге. Вторым кругом мы сказали, что будем вести достойный образ жизни и заботиться о душе друг друга. Третий круг означает материальное благополучие. Четвертым кругом мы дали обед сделать все для семейного счастья, ценить, уважать, понимать и любить друг друга. И верить. Пятый круг означает детей. Что семья наша будет расти, а детей мы воспитаем в соответствии с моральными и духовными принципами. Шестой круг – это молитва о долговечности нашего брака, как в этой жизни, так и в последующих. А седьмой, это клятва верности и искренности супругов. Я все это обещала тебе, Колин-джи.

Колину стало страшно. Он и сам не мог объяснить причину, просто слова жены ранили, и он не мог понять как совладать с этим. Эти клятвы имели для нее огромное значение. Но что они значили для него? Он даже не верил, что Хиран останется с ним надолго. Что в один момент не одумается и не решит уйти. Верность? Дети? Любовь? Все это было словно не о нем. О ком-то другом. Но было так легко дать все это девушке, которая доверчиво прижималась к нему сейчас. Так просто поверить в возможность всего того, о чем она говорила.

Он доверил ей свой мотоцикл. Он впустил ее в свою жизнь. Эта маленькая женщина способна изменить его самого. Изменить всю его жизнь. Она уже делает это.

Только Колин не хотел ничего менять. Больше не желал играть чужие роли. Но Хиран... Она заставляла его желать...

Желать ее. Он хотел ее счастливую. Но может ли он сделать ее счастливой, имея то, что есть у него теперь?

Она сказала «материальное благополучие». Наверняка это не квартирка над гаражом, не муж, пропахший бензином.

Мысль о счете в банке неприятно кольнула сознание. Хиран не пришлось бы учится готовить. У нее мог быть повар. У нее могло бы быть все. Большой дом, лучшие платья. Повар, который бы лепил злополучные ладу для нее хоть каждый день. Он мог бы дать ей все это. Но тогда он перестанет быть самим собой. Потому что даже будь он в несколько раз богаче Аруна Джейдева, Хиран все равно не получила бы одобрения своего отца на брак с ним. Потому что в нем течет дурная кровь. Хиран сказала, что для нее это не важно. И, черт все раздери, Колин мог с уверенностью сказать, что так и было. Для нее, но не для ее отца. Не для самого Колина. Это всегда будет иметь значение.