Эту фразу я благополучно пропустила мимо ушей, прекрасно зная, что Харон ворчит скорее по привычке. Я слишком хорошо знала Женьку, что бы поверить в реальность высказанных угроз. Поэтому просто пожала плечами и постаралась сосредоточится на насущной проблеме, не думая о том, что могло случится с Анькой и как она там. Гораздо важнее было, как это ни странно, выбрать, что же мне всё-таки одеть.

Хмыкнула, вытаскивая старые, потёртые джинсы, растянутую водолазку и свободную, великоватую мне толстовку, отобранную по случаю у Веньки. Она была широкой, с длинными рукавами и глубоким капюшоном. И нет, я не собиралась наряжаться, что бы поразить своей неземной красотой присутствующих там мужчин. Я всего лишь хочу по максимуму скрыть собственное жалкое состояние от окружающих. Вряд ли у меня хватит мужества ещё раз кому-то пересказывать всё, что случилось со мной десять лет назад и сейчас.

Хотя вопросов всё рвано не удастся избежать, учитывая, что у меня синяк на пол лица, который невозможно замаскировать никакими косметическими средствами, опухший нос и разбитые губы. Как там Харон сказала? Жертва насилия? Как точно и тонко подмечено…

Переодевшись, с трудом заплела косу, перетянув её простой резинкой. И потянулась, было, к тональному крему. Но присмотревшись к собственному отражению, не стала его брать, качая головой. Не поможет. Только ещё хуже выглядеть буду, хотя, казалось бы, куда хуже-то?

– Готова? – мрачная Харон заглянула в комнату уже полностью одетая и готовая к выходу. Скрестив руки на груди, она прислонилась плечом к косяку и саркастично выдала. – Ну что, красота, мир спасём… Или того, прохожих попугаем?

– Вариант вызвать такси ты не рассматриваешь? – натянув перчатки без пальцев, скрывшие край повязки и ещё несколько синяков, я поправила ворот водолазки и вышла в коридор, прихватив протянутый подругой телефон и кошелёк.

В коридоре пришлось отставить в сторону каблуки и выбрать практичные, ботинки, почти армейского образца. Они мягко фиксировали ногу, а высокая шнуровка гарантировала, что повязка надёжно закреплена и не сползёт при движении. Не смотря на мнение большинства о том, что я всегда ношу исключительно деловые костюмы и каблуки, ничто мирское мне не чуждо.

Да и посмотрела бы я на ту дуру, что рискнёт отправиться в поход в лес в дорогом костюмчике и на шпильке. Особенно, имея в активе двух братьев и отца, страстных любителей активного отдыха и рыбалки. Если шею не свернёшь, то комаров в округе накормишь точно. И дашь шикарный повод собственным братьям испортить тебе жизнь до конца твоих дней.

– Ты за кого меня принимаешь? – насмешливо фыркнула Харон, вертя в пальцах неведомо как оказавшийся у неё в пальцах леденец на палочке. Разорвав зубами обёртку и каким-то чудом не оставив на ней собственные зубы, она сунула конфету в рот и пробормотала. – Мну Феню фызфонил!

– Кого-кого?

– Фу фы, - вздохнув, она вытащила леденец и уже куда более внятно произнесла, глядя на меня с укоризной. – Я Веньку вызвонила. Обещались прилететь на всех порах, дать не по ушам за то что звоню во время важного совещаний и за то, что я ему мелодию поменяла на телефоне… Не, а чем его Татар-дозор не устроил? Я ж не виновата, что у его начальника фамилия Татаринов… А начинал он работать в ДПС!

– Когда-нибудь он тебя убьёт, - натянув капюшон поглубже, вздохнула, отмечая что синяк на лице всё равно видно и скрыть его не получится. Остаётся только надеяться, что никто не обратит особого внимания.

А если и заметит, то лишних вопросов задавать не станет!

– Если доживёт до этого момента, - ласковая улыбка на лице Женьки обещала много интересных приключений моему вредному среднему братцу, если он не отстанет (а он не отстанет) от нашего обожаемого патологоанатома.

И сейчас я была как никогда согласна с Димычем, который на моё робкое предположение в далёкой юности о наличии романтических чувств между этой парочкой, подавился, закашлялся, перекрестился и выдал заветную фразу «Да не дай бог!».

– Любишь ты его, - вздохнула, засунув руки в карманы и выйдя из квартиры.

Женька выскочила следом, вновь засунув леденец в рот, и весело попрыгала вниз по ступенькам. Уже оттуда успешно проорав:

– Безме-е-ерно. И заметь, в кои-то веки это чувство непередаваемо взаимно!

Я тихо хохотнула, закрывая дверь и стараясь унять внезапную дрожь в руках. Держать себя в руках у меня получалось и даже неплохо, а вот скрыть волнение было куда проблематичнее. Но я верила, всем своим сердцем, что с неугомонным рыжиком ничего страшного не случилось, что с ней всё хорошо и что ей не пришлось пережить то, что выпало на мою долю.

Выйдя из подъезда, попала в ласковые, но крепкие и отчасти медвежьи объятия худосочного на вид Веньки. Брат пристально меня осмотрел, сощурился неодобрительно, ещё раз сжал в объятиях и, подхватив на руки, утащил в сторону своей машины. Спорить с Вениаминов в этом плане было совершенно бессмысленно и бесперспективно.

Брат решил, что меня понесёт, брат сделал своё чёрное дело под подлое хихиканье моей подруги и своего закадычного врага. Которому любезно выделили переднее пассажирское и даже разрешили понажимать кнопки магнитолы, выбирая музыку. Чем Женька с удовольствием занялась, подбирая соответствующее музыкальное сопровождение. И кто бы сомневался, что с места мы тронемся под хриплый голос Тилля Линдеманна. Эта парочка могла спорить о чём угодно…