– Эх, как я щас размахнусь… И ни капли не стыжусь, что отправляю тебя в небо. Полетишь, как дикий гусь, – скалится голубокожий друг язвительного Драмира.

– Дяденька, не надо меня пинать. Я лучше сама как-нибудь дойду. Отпустите меня? Пожа-а-алуйста, – начинает канючить девушка. – Я за-за-заблудилася-я-я.

Такого резкого перехода от визга к плачу даже я не ожидала. А уж неопытный в женских истериках Зверобой и подавно. Его руки разжимаются и девушка тут же навостряет лыжи в сторону леса. Вот тут уже меня удивляет Драмир. Когда замарашка дает стрекача и почти добегает до первых кустов, то из них с улыбкой выходит мой сосед.

Как он там очутился? Ведь только что лежал возле костра…

– Не надо торопиться, милая девушка. А поговорить? Я никогда не поверю, что одинокая девушка может так спокойно гулять по лесу полному оборотней. Признавайся – кто ты и чего здесь делаешь?

Тут уж пришла моя очередь вмешаться. Я вижу, что девчонку колотит дрожь, что она боится и вот-вот описается от страха. Я помню себя, когда оказалась впервые в этом мире: в одном халатике, испуганная и преследуемая возбужденным королем. Может, это тоже попаданка?

– Да что вы привязались к девушке? Дайте ей отдышаться-то. Она же боится вас, того и гляди – поседеет. Иди сюда, милая. Расскажешь, как ты здесь очутилась? – я протягиваю руки и улыбаюсь как можно мягче.

Эх, мне бы в психологи пойти… Девушка и в самом деле чуть успокаивается. Она осторожно отходит от Драмира и короткими шажками подходит ко мне. Так похожа на легконогую лань – любой резкий звук и она рванет прочь.

Ладошки грязные, как и ступни босых ног. Похоже, что она выбежала на огонек, а тут её и схватил синекожий часовой. Я не мнительный Драмир, но мне тоже стало интересно – как эта чумазая особа оказалась в лесу.

Когда она касается моих ладоней, то расплывается в улыбке. И говорит так нежно-нежно:

– Ты будешь моей рабыней. Я даже разрешаю принести тарелку вкусной овсяной каши.

Я невольно икаю. Такой наглости не видела со студенческих лет, когда к нашей компании в парке подошел грязный бомж и не попросил пивную тару. На это ему ответили, что тара пока ещё занята. И он, секунду поколебавшись, с апломбом занятого человека произнес: «Но я же сейчас ухожу, так что поторопитесь!» Эта наглость так понравилась ребятам, что они скинулись по десятке бомжу на пиво.

Но это было давно. А сейчас… И не хочу я становиться чьей-нибудь рабыней. А два моих спутника переглядываются и заходятся в таком диком хохоте, что цикады смолкают. Не удивлюсь, если насекомых посещает мысль запрыгнуть в гогочущие рты и там сыграть свои концерты – слишком уж громкие звуки вырываются из глоток.

– Девочка, между прочим, ты разговариваешь с матерью наследницы престола, – вспоминаю я о происхождении Матильды. – Какая же я тебе рабыня? Вот тебя возьму в служанки, и то, если будешь себя хорошо вести и помоешься.

– Да как ты смеешь? Я королева пяти миров! Да по моему велению разрушаются планеты! Да я!!! Да мне!!! – девушка из лани превращается в визжащую тигрицу. Мгновенно.

Что ж, придется её научить вежливому обхождению. Мои спутники видят, что я набираю воздуха в грудь, и тут же падают ничком на траву, зажимая уши.

– Тихо!!! – рявкаю я, и девушку уносит под широкую ель. А там и вовсе заваливает шишками.

Мда, всё-таки из меня ещё тот Джельсомино. Надо будет как-нибудь потренироваться в регулировании громкости.

История двадцать третья, в которой я слышу голос Матильдочки

Мои спутники ещё минуты две лежат для острастки, а потом поднимают головы. Сначала выглядывает Драмир, опасливо, не отрывая рук от ушей. Я хмуро показываю ему язык. Он также хмуро кивает в ответ.

Вот люблю, когда между людьми возникает согласие и взаимопонимание. Всего лишь взгляд, всего лишь жест и мы поняли друг друга. По крайней мере он не побоялся толкнуть Зверобоя и вылезти из ласковых объятий травы.

– Эй, подруга, ты долго там валяться собираешься? – подзываю дерзкую особу, которая зашевелилась под грудой шишек.

Она медленно высовывает заляпанную смолой мордашку, к которой прилипли чешуйки шишек и хвоя. В мутных глазках плещется недоумение и крайний испуг. Однако, она продолжает гнуть свою линию, хотя и тонким голоском:

– Пока ты не извинишься и не встанешь на колени, чтобы я…

– Ещё раз гаркнуть? – лениво спрашиваю я в ответ.

– Нет! – тут же выкрикивают Драмир и девчонка.