– Анна, если ты наелась клоповьей малины, то подходи ближе, мы уже успокоили зверюгу.

– Как клоповья малина?

– Так, это малина со вкусом клопов. Колдуны её разводят, чтобы настойки делать. Говорят, что иногда получается не хуже «пяти звездочек».

– И вы молчали? – я захлебываюсь от возмущения.

– Мы думали, сто ты снаесь, – скалится огромными зубищами оборотень.

Я фыркаю на этих недотеп и полуволка. Вот и чего они такие ехидные? Чего я им сделала? Нет, что сделаю в дальнейшем – знаю точно, но сейчас-то из-за чего? Подумаешь, голосом оглушила. Так это от испуга. Не виноватая я, он сам вырвался. Я думаю так, злюсь и потихоньку обрываю кустик с вонючими ягодами – кому-то сегодня достанется вкусная каша. Нет, я не злопамятная – отомщу и забуду. Если не забуду, что уже отомстила…

21.03

– Скажи-ка нам, волколак, ты зачем возник вот так? Мы тебя могли и грохнуть, понимаешь ты сей факт? – тем временем Зверобой протягивает оборотню флягу с водой.

Зверюга асфальтового цвета благодарно кивает и одним махом выдувает фляжку. Только торопливые бульки разносятся по поляне. Блестящие капельки остаются на бороде, такое можно увидеть у собаки, когда та лакает из лужи.

– Я се говорю – напугался. Давно людей не видел. И хотел вас напугать, стобы вы как мосно быстрее отсюда убрались. Тут мои семли, тут моя отсисна, – вздыхает лохматый путешественник.

Соловей начинает потихоньку шевелиться. Мне кажется, или он в самом деле состроил фигуру из трех перьев и исподтишка показывает в мою сторону?

Я уже набрала полный карман ягод. Пусть карман будет испорчен, зато моя месть будет очень коварной. Сегодня вечером кому-то придется горько пожалеть о насмешках надо мной. И это сожаление в самом деле будет очень и очень горьким. Из груди вырывается смешок:

– Муахихик!

Видимо, я слишком громко выражаю свои эмоции, если существа на поляне вздрагивают и поворачиваются ко мне.

– Снаете, луссе я пойду, а то у вас какая-то девуска странная. Покусает есё, а мне потом придется уколы ставить от бесенства… – задумчиво говорит оборотень, посматривая в мою сторону.

Нет, не показалось. Соловей и в самом деле показывает фигуру из трех перьев. Ещё и клювиком щелкает, пичуга неразумная. Почему-то захотелось подойти к неё и гаркнуть на ухо, чтобы окончательно прочистить то, что этот певец полей и рощ считает мозгом.

– Не обращай внимания. Она у нас смирная, особенно по ночам, когда спит зубами к клену, – машет рукой Драмир.

– А у нас тут нет кленов, и вообсе, кроме дубов и сосен только бересы и тополя.

– Что же, значит остается вам только посочувствовать. Примите добрый совет – держитесь от нас подальше и тогда доживете до преклонной старости. Кстати, а почему с тобой соловей?

– Прибилась птаха, вот и коротаем с ней время. Срет немного, так что не объедает.

– Чего делает? – не могу я удержаться от смешка. Нет, понимаю, что над «фефектами фикции» смеяться грешно, но порой эти «шепелявики» такое выдают.

– Кусает мало, – отвечает смутившийся оборотень.

– А чем она кусает? Зубов-то нет, – я мстю и мстя моя страшна. Соловей и из второго крыла слепил знакомую фигуру. Я мило улыбаюсь.

– Ест она по суть-суть. Ну сего она снова драснится? Пусть перестанет, а то я обисусь и уйду, – оборотень поворачивается к Драмиру.

Мой сопровождающий исподтишка подмигивает мне, а сам сочувственно кивает оборотню, даже гладит его по макушке, отчего хвост оборотня дергается пару раз.

– Она больше не будет. Правда, Анна?

Приходится скромно потупиться и кивнуть. Всегда улыбалась над этой фразой «скромно потупиться». Тупить порой так приходилось… и скромности там было такое количество, что ни вздохнуть, ни охнуть.

Мой творческий бенефис проходит на пять с плюсом, и зверюга окончательно успокаивается. Соловей тоже отворачивается от моей скромной персоны. Такой шанс подойти и гавкнуть…

– Тогда ладно. А сего вы сдесь рысете? На пятые тоськи приклюсений исете?

– Нет, нам троим нужен колдун. Чтоб настоящий, не болтун. Люди его Корнем кличут, не знаешь – где этот шалун? – вставляет свои десять копеек Зверобой.

Ну да, как же без него. Ещё ножку отставил и губу оттопырил, чтобы на Маяковского походить.

– Нет, сто-то слысал, но сам не видел. Вроде он в Ледяных горах обитается. Так сто вам туда надо. Ладно, саболтался я с вами, а мне есё надо посты проверить. Вы это, если услысыте волсий вой, то не пугайтесь. Это мои слуги вас будут провосать. Стобы нисего не слусилось.

– Твои слуги? – приходит моя очередь щуриться. А что? Не всё мужчинам это делать. Я тоже могу.

– Ну да, мои слуги. Я се Волсий пастырь, а они мне подсиняются. Ладно, некогда мне тут с вами. Пока-пока. И это, если буду нусен, то только посовите и я приду. Ну, если рядом буду.