Мы шли по основному туннелю. Наверное, мы были уже далеко за Ергой, под лугами и двумя сожжёнными дорогами.

С потолка капнуло. Я потрогал потолок -- он был влажным. Влага копилась на брёвнах и капала вниз. Чем дальше мы шли, тем капель было больше. На полу были неглубокие лужи. Скоро я шёл, как под дождём. Воды на полу было по щиколотку, затем по колено. С потолка, между брёвнами лилась жидкая грязь. Пёс рассекал грудью воду. Его лап не было видно. Я боялся, что всё сооружение обрушится.

Вода поднялась мне до пояса. Над водой была видна только голова пса. Пёс забил лапами, показались его спина и хвост. Пёс плыл. Держась за стенку, я с трудом переставлял ноги. Я опять был насквозь мокрый, опять дрожал и стучал зубами. Теплота ялка уже не спасала.

Один раз я споткнулся и выронил ялк в воду. Он держался на воде и медленно гас. Я подхватил ялк, в несколько шагов настиг пса и перекинул левую руку через его спину. Пёс посмотрел на меня умными глазами и продолжил путь.

* * *

Пёс поднимался по ступеням. Я засунул ялк в карман и на четвереньках поднимался за псом. Где-то в вышине горел свет. В пятне света виднелись неясные фигуры. Пёс вошёл в свет и на время полностью закрыл его. Потом свет снова загорелся, а пса уже не было.

Я увидел сверху люк, а в люке -- наклонившегося Гурова. Он протягивал мне руку. Я взялся за руку, и он легко вытянул меня из подземного хода на поверхность. Я упал на землю, на дощатый пол и лежал, не в силах унять стучащие зубы. Гуров бесшумно закрыл деревянную крышку люка.

Я поднял голову. Небо было тёмное, по нему быстро плыли чёрные тучи, на ходу меняя очертания. Дождь и град прекратились.

Со всех сторон были брёвна, доски, стены. С одной стороны была распахнутая дверь, за которой горел свет. Мы находились не в самом доме, а во внутреннем дворике с деревянным настилом. Но я чувствовал тепло, как будто был не на открытом воздухе, а в комнате.

Возле люка стояли четверо. Первым был безымянный пёс. Второй -- Гуров, который опирался на посох, полностью украшенный узорами. Двое других были дети. Кхандский мальчик лет четырнадцати с серебристыми волосами, голубыми глазами и усиками над верхней губой. Рядом с ним -- девочка лет пяти с такими же серебристыми волосами и голубыми глазами, которая обеими ладонями держала деревянный шар. Шар светился, как ялк. Это и был ялк. Ещё один ялк. Он освещал весь дворик. В его свете были отчётливо видны каждая неровность, каждый сучок, каждый заусенец на досках.

Гуров был одет в старомодный костюм, ботинок на нём не было. Деревянная ступня на правой ноге не отличалась от живой ступни на левой. Мальчик был одет в длинную светлую рубаху навыпуск и штаны. Девочка -- в светлую рубаху почти до пола. И мальчик, и девочка тоже были босиком.

Я попробовал встать, но опять упал. Гуров сделал шаг вперёд и снова протянул мне руку. Я встал с его помощью.

– - Почему же вы, Иван, свитер не надели?
– - спросил Гуров.
– - Такой холод!

– - Холод, -- только и сказал я.

Пёс во всю пасть зевнул и щёлкнул зубами.

– - Кирилл Семёнович...
– - сказал я и поправился: -- Семён Кириллович... Я пришёл, чтобы вас предупредить. Это заговор. Выселение. Кхандов хотят выселить на север.

Гуров промолчал.

– - Всех кхандов хотят выселить на север, -- сказал я.
– - В городе -- помощник первого консула. Он всем управляет. Все его слушаются. Они хотят выселить всех кхандов на север.

Гуров промолчал. Я подумал, что он меня не понимает, и ещё раз сказал:

– - Всех кхандов хотят выселить на север!

– - Кханды и так живут на севере, -- сказал мальчик.

Я поразился, что мне ответил не Гуров, а этот мальчик. Кто этот мальчик? Ещё один его внук? Почему он мне отвечает?

– - Семён Кириллович, -- сказал я.
– - Вас всех хотят выселить на север. Вывезут на поездах. Будут держать в каком-то лагере, под охраной. Это даже не выселение! Это уничтожение!

Я нашёл нужное слово.

– - Уничтожение!
– - повторил я.
– - Кхандов хотят уничтожить!

– - Кхандов нельзя уничтожить, -- сказал мальчик.

Я даже не смотрел в его сторону, я смотрел только на Гурова.

– - Уничтожить!
– - сказал я.

– - Кханды бессмертны, -- сказал мальчик.

Гуров стукнул посохом в доски настила.

В тучах прямо над нашими головами появился огромный просвет, как будто ткань разрезали ножницами. В просвете показалось летнее предутреннее бледное небо.

– - Ведь нужно что-то делать!
– - сказал я.
– - Надо спасать людей!.. Скоро всё начнётся!..