– Раньян заплатил бы больше. Намного больше.

– Возможно. Но откуда мне знать, что на самом деле она стоит не в два раза больше? В десять раз? Или что рутьер вообще не будет платить и ринется в бой, как только увидит ее? Это мутное дело, а в таких железом платят куда чаще, чем золотом.

– Разумно, - согласилась Матриса, хмуря лоб, как будто перекатывая сложные, тяжелые мысли усилием воли.
– За это ты мне и нравишься, всегда в точности знаешь, что и за сколько готов продать и купить.

Сантели усмехнулся, давая понять, что оценил легкую лесть и хотя она приятна сердцу, на переговоры влияния не окажет. Матриса вернула улыбку, такую же легкую и холодную.

– Что хочешь?
– деловито спросила она.

– Хорошую цену за товар, - сразу начал перечисление Сантели, показывая, что давно обдумал этот вопрос.
– Без фокусов с «поцарапано», «патина подозрительная», «слишком ново выглядит». И скидку за лечение.

– А за саму девку?
– приподняла бровь аптекарша.

– Я вот что подумал...
– Сантели понизил голос, хотя здесь их и так никто не мог подслушать.
– Продавать ее саму по себе не стоит. Кто знает, как дело обернется. А вот ученичество с грамоткой - это самое то.

– Так что ты мне ее не продаешь как добычу с пустошей, а отдаешь в ученичество как посредник, - с ходу поняла мысль Матриса.

– И все довольны, - криво ухмыльнулся Сантели.
– Прямо сплошное милосердие. А свою выгоду отобью на лечении.

– И сколько?

– Половину от обычной цены. Отравление, ранение, переломы - все за половинную стоимость. А у эликсиров и прочих микстур - скидка в треть цены.

– Рожа не лопнет?
– осведомилась Матриса.

Сантели провел рукой по лицу, разгладил бороду.

– Да пока вроде цела, - сообщил он после короткой проверки.

– Четверть от всего, - подытожила аптекарша, подбоченясь и буквально нависая над бригадиром, хотя была ниже его на голову.

– Половинная скидка на этого бездельника с перебитой ногой и нашу следующую закупку перед походом, - парировал Сантели, который, разумеется, не ожидал, что его первое предложение будет принято.

С полминуты коммерсанты давили друг друга взглядами, ловя малейшую слабину, ища брешь, чтобы вклиниться и отыграть хоть немного в свою пользу. И не находили. Слишком уж давно они друг друга знали и слишком часто торговались.

Шумно сопела чумазая Хель, не знавшая, но догадывающаяся, что сейчас в очередной раз решается ее судьба. Причем надолго.

– По рукам, - вздохнула Матриса.
– Подлый бесчестный грабитель.

– По рукам, - подтвердил Сантели.
– Жадная паучья барыга. Кстати, как ты ее укроешь?

Теперь вопрос прозвучал вполне уместно, без риска понизить ставки или сорвать договор.

– Да никак, - хмыкнула аптекарша.
– За эту неделю много людей пришло, прямо караванами тянутся. В Королевствах снова давят налогами крестьян, да и церковь жмет, все учит, как правильно молиться. Вот и тянутся сюда, прямо десятками зараз. Все нищие, правил не знают, с разными чужими говорами. Эта рыжая месяцок отсидится подальше от ненужных глаз, поучится порошки тереть, расскажет свои фокусы. А там и показывать можно людям.

– Переодеть ее не забудь, - подсказал Сантели.

– Учи паука пряжу тянуть, - осклабилась Матриса, показывая забавную комбинацию из золотых зубов и отсутствия оных.
– Ну, пошли, глянем, что ты там привез. А ... да ... еще вот что ...

– Что?
– подобрался Сантели, реагируя на тон. Так сообщают новости, которые рассказывать надо, однако не очень хочется. Или очень не хочется.

– Да тут случилось кое-что...
– досадливо протянула Матриса.
– В общем ... твои блондинистые херувимчики из «Гетериона»...

– Да?
– лицо бригадира враз окаменело.

– Сам понимаешь, тут не королевства, всем плевать, кто с кем и где, но даже здесь есть вещи, которые напоказ не выставляют.

– И?
– Сантели снова ограничился междометием, в котором холода было больше, чем в куске льда с самой высокой вершины.

По крыше стукнуло. Потом еще раз и еще. Дождь начинался. Непогода накатывала с севера сплошной волной, эхом страшного океанского шторма.

– Парни распустили языки в твое отсутствие, - вздохнула аптекарша.
– Ты человек с именем и репутацией, пусть бригада за тобой и небольшая, но тебя знают и уважают. Блондинчики стали открыто похваляться, что там у вас и как. Набивают себе цену, дескать, не маленького человека под одеялом ... э-э-э ...