Абсурд? Конечно, абсурд. А нынче, это суровая реальность.

Или скажешь: мол, времена уже не те, иная ситуация. Другая в стране власть, иной порядок. Соглашусь. Да только законы войны и правила побед, как были, так и остались прежними. А быть может, стали они ещё более суровее, ещё жестче и беспощадней.

И после всего этого бардака, они ещё смеют с нас что-то спрашивать. Дескать, как это вы, военные, позволили какому-нибудь Басаеву беспрепятственно войти и захватить мирное селение или почему упустили банду после их кровавых бесчинств и всевозможных терактов?

Да потому, что вы… Вы сами и разложили армейскую дисциплину, своим долбаным либерализмом. Потому, что нельзя воспитать охотничьего пса, в квартирных условиях. А потом ещё и требовать от бедной животины поиска звериного следа.

Похоже, Князев и впрямь зацепил в душе Лютого нечто живое, давно наболевшее. Такого эмоционального и словоохотливого подполковника Валерий ещё не видел.

– Вот скажи мне, майор. На что живут эти «солдатские матери»? На какие шиши существуют? Откуда они берут средства, чтобы мотаться за тридевять земель? – продолжал тем временем командир. Складывалось ощущение, что сегодня он решил высказаться до конца. Предпочел выплеснуть всё, до последней капли. – Возможно, квартиры свои попрадовали или членские взносы у них такие щедрые?

Чёрта-с два! Этих истеричных бабёшек, наверняка спонсируют всевозможные зарубежные фонды, как мухи на дерьмо налетевшие на тухлятину нашей внутренней войны.

Деньги им, естественно дают не из каких-то благих намерений. Не за здорово живешь. И вовсе не за красивые глазки.

Тут намного глубже, гораздо серьёзней. Кто платит, тот и музыку заказывает. А «музыка» та… По моему примитивному разумению, нынче такова. Найти в зоне боевых действий любые возможности для вывода из строя, как можно большего числа наших с тобой бойцов. Ну и попутно, опять же по возможности, наковырять каких-либо фактов о бесчеловечном и жестоком обращении российских военнослужащих, в отношении «тихого» и «кроткого» чеченского народа. Короче, тащи весь негатив «кормильцам», а уж они, там разберутся.

Им бы действительно помогать своим сыновьям!.. – выпустив пар, Лютый заговорил более спокойно. – …Ну там, пленных на «халявные» доллары вызволять или заниматься поиском без вести пропавших. В конце концов, детей своих к серьёзным жизненным испытаниям готовить.

Взять, к примеру, твоего Цымбала. Ну, какой на хрен из него боец? Ханура ханурой – кожа, да кости. Его же лёгкий порыв ветра сдуть может. А парня на войну отправили. Где же были эти бабы, когда пацана в армию призывали? И кстати!.. – вдруг спохватился Лютый. – …Князев, ты чего этим матерям, мать их так, ответил?

– Ничего. Просто вызвал Побилата с вещами на КПП. Говорю им, дескать, хоть сейчас забирайте. Мол, мне он и даром здесь не нужен.

– И как же воспринял эти слова лейтенант? – то ли в удивлении, то ли в непонимании вдруг нахмурился Лютый. – Не обиделся? Домой не запросился?

– Нет. Послал всех куда подальше, и попросил впредь не отвлекать его от службы из-за подобных пустяков. А кроме того… Там же у шлагбаума, уже по моей просьбе, он написал ответ своим родителям. На том, собственно, и разошлись.

– Молодец, Сашка! Говорю тебе: толк из нашего Побилата обязательно будет. – удовлетворённо потер руки подполковник. – Пусть солдатней занимаются, а офицеров своих, мы им не отдадим. И ведь, что интересно. Откуда, вообще, они пронюхали о месте службы лейтенанта?

– Вопрос не по адресу. – пожал плечами Валерий. – Сами же говорили, будто бы, документы на него отправили. Очевидно там, и следует искать «доброхотов». А может, кто-то из штабных, на всякий случай, «проинформировал» начальство о ваших нарушениях.

– Зря ты так, майор. В «своих» я уверен. Считай, что я каждого из той или иной передряги, лично вытаскивал. Они, вроде как в долгу, передо мной… – коряво, но всё же доступно объяснил Лютый.

– И Михайленко?.. Он так же, среди должников затесался?

– Нет. Этот субъект достался мне «по наследству». Танкисты… То есть, бывшие хозяева твоих складов, сбагрив мне прапора, наверное перекрестились. А ты что ж, по-прежнему, с ним «в рамсах»?

– Придерживаюсь совета своего непосредственного командира, стараюсь держаться от него подальше. – припомнив пожелания Лютого, отшутился Валерий.

– Да и правильно делаешь. Чем меньше «дерьмо» ворошить, тем чище воздух. Мне же его, чуть ли не силой навязали. Сердцем чуял: троянского коня беру, и всё же взял. Уж в который раз убеждаюсь в том, что чаще нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, не идти на чужом поводу.

Вот и нынче. Когда ты рассказал мне о вчерашнем случае, у меня вдруг неприятное предчувствие возникло. Может, и в самом деле, погорячился я, оставив Побилата в части?

– Может быть, может быть… – буркнул Князев. – …Лично меня, это предчувствие с самого первого дня так и не покидало. – собравшись уходить, Валерий обернулся. – Одно лишь могу сказать абсолютно точно. В отношении Цымбала вы, товарищ подполковник, всё же не правы. Он, уж давно не «ханура». Парнишка окреп и поздоровел. На равных с остальными бегает кроссы. Отлично проявил себя во время нашего недавнего оцепления…