Изложенные начала разумного устройства дисциплинарного расследования не в полной и не в одинаковой мере воплощены законодательствами европейских государств.

Во Франции 272 единственным дисциплинарным судом является так называемый высший совет магистратуры, которым является не что иное, как общее собрание кассационного суда. Привлечение к дисциплинарной ответственности зависит от министра юстиции, по предписанию которого генеральный прокурор кассационного суда возбуждает и поддерживает в дисциплинарном суде обвинение. По поводу этого порядка справедливо отмечается, что он предоставляет широкое поле для усмотрения министра юстиции, который, руководствуясь политическими или какими-нибудь иными посторонними отношениями, может смотреть сквозь пальцы на проступки одних судей и привлекать к дисциплинарной ответственности за такие же проступки других. Дисциплинарный суд либо немедленно приступает к рассмотрению дела, либо, если признает дело недостаточно ясным, поручает одному из своих членов провести предварительное расследование. На заседание дисциплинарного суда, назначенное для рассмотрения дела по существу, вызывается обвиняемый, который может явиться в сопровождении защитника из числа адвокатов, состоящих при кассационном суде. Разбирательство дела происходит при закрытых дверях, однако суд может огласить приговор, если признает это необходимым в качестве указания для судей либо для реабилитации оправданного судьи, дело которого получило огласку. Нарушения, за которые судьи привлекаются к дисциплинарной ответственности, могут касаться как служебной деятельности, так и частной жизни. Особо закон запрещает судьям «любые демонстрации и манифестации против принципов или формы республиканского строя». Дисциплинарный суд может назначить следующие наказания: замечание; выговор, сопровождающийся лишением содержания на один месяц; приостановление исполнения служебных обязанностей с лишением жалованья на этот срок и отстранение от должности. Обвиненный судья, если приговор был постановлен без его вызова, вправе подать в недельный срок просьбу о пересмотре дела.

В Пруссии 273 дисциплинарный суд состоит из семи членов апелляционного суда, а высший дисциплинарный суд – из 15 членов берлинского уголовного апелляционного суда (Kammergericht). Производство построено по образцу уголовного. Оно устное, но не гласное; возможно назначение предварительного следствия одним из членов суда; кассация не допускается. В дисциплинарном порядке преследуются не предусмотренные уголовным законом нарушения служебных обязанностей и совершенные как на службе, как и вне ее несовместимые с судейским достоинством проступки. Дисциплинарные наказания следующие: предупреждение, выговор, который может сочетаться со штрафом в размере, не превышающем месячного жалованья, временное приостановление исполнения служебных обязанностей (на срок от трех месяцев до одного года) с лишением на это время жалованья, перемещение на равноценную должность, отстранение от должности с утратой чинов, званий и права на пенсию.

По прусскому образцу организованы надзор и дисциплинарная ответственность во многих иных германских государствах, а также в Австрии 274 .

В Италии 275 в случае совершения судьями мелких нарушений министр юстиции и председатели судов, которым поручен надзор над судьями, могут делать виновным замечания; но получившие замечания имеют право требовать передачи их дела дисциплинарному суду. Более тяжелые наказания (выговор, лишение права на старшинство, лишение права на повышение, отставка с должности с сохранением жалованья и отстранение с возможным лишением или уменьшением пенсии) назначаются дисциплинарными судами, которыми являются: для низших судей – дисциплинарные суды при апелляционных судах в составе пяти судей, а для высших судей – верховный дисциплинарный суд при Министерстве юстиции, состоящий из старшего председателя кассационного суда, шести членов высших судов и шести сенаторов, назначенных королем по предложению министра юстиции, принятому после рассмотрения в Совете министров. Состав верховного дисциплинарного суда обновляется каждые два года, а дела в суде рассматриваются палатами, состоящими из семи членов. Дисциплинарное производство по предложению министра юстиции возбуждает прокурор. Дисциплинарный суд может в случае необходимости поручить одному из своих членов проведение предварительного следствия и временно заместить обвиняемого в исполнении служебных обязанностей. Разбирательство дела происходит в соответствии с правилами уголовного процесса, обвиняет прокурор, подсудимый может иметь защитника. Вынесение приговора осуществляется на основании свободной оценки. Если суд найдет, что обвинение не доказано, но из дела следует, что судья тем не менее в глазах общества утратил требуемые его должностью уважение и доверие, то предлагает министру юстиции его отстранить. Приговор низшего дисциплинарного суда может быть обжалован сторонами в верховный суд, приговоры которого уже окончательны и лишь в некоторых случаях подлежат пересмотру.

В России 276 судебные уставы 1864 г. наделили дисциплинарной властью лишь коллегиальные суды (Учр. суд. уст., ст. 270), и то только общие собрания судов (ст. 277). Стремясь к обеспечению независимости судей, авторы законов зашли даже слишком далеко, поскольку ограничили карательную власть дисциплинарных судов правом назначения судьям всего лишь низшего наказания, имеющего скорее предупредительный характер, замечания (ст. 264), а также умолчали о дисциплинарной ответственности судей за неподобающее поведение вне службы, в частной жизни. Закон 1885 г. значительно усилил дисциплинарную ответственность судей, ухудшил порядок дисциплинарного производства и заменил в качестве наивысшей дисциплинарной инстанции общее собрание кассационных департаментов Сената на высший дисциплинарный суд в составе: 1) председателей кассационных департаментов; 2) назначаемых по очереди двух судей уголовного департамента, двух – гражданского департамента, двух – административного и 3) четырех судей кассационных департаментов, назначаемых ежегодно императором (ст. 1194). Порядок дисциплинарного процесса мог быть двояким: общим и специальным. Общий состоял из двух стадий: предварительного обсуждения и рассмотрения дела на административном заседании соответствующего суда, а затем, после получения необходимой информации и объяснений от обвиняемого, – рассмотрения дела по существу (ст. 276 и 277). Обвиняемый был уведомлен о времени судебного разбирательства и мог явиться для дачи личных объяснений (ст. 279). Заседания происходили при закрытых дверях (ст. 281); порядок разбирательства определял сам суд, но перед принятием решения он должен был выслушать мнение прокурора и дать обвиняемому последнее слово (ст. 282). Значительно проще был специальный порядок рассмотрения, устанавливавшийся по предложению министра юстиции для решения вопросов перевода и увольнения судей: высший дисциплинарный суд требовал объяснений от обвиняемого и затем выносил окончательный приговор (ст. 295).

Следует также отметить, что в некоторых странах ограничена ответственность судей верховных судов: в Англии они не подлежат ни уголовной, ни гражданской ответственности 277 , в Германии, наоборот, члены Имперского суда несут лишь уголовную ответственность за преступления 278 , такой же была ситуация в России у сенаторов кассационных департаментов 279 .

C. Не столь единодушно решается в литературе и законодательстве вопрос о гражданской ответственности судей 280 . Расхождение взглядов берет начало в римском праве, в источниках которого мы находим противоречащие друг другу мнения римских юристов: когда одни ограничивали ответственность судей случаями преднамеренного причинения вреда неправильным приговором 281 , другие распространяли ее также и на случаи небрежности 282 . Это разногласие утвердилось в литературе и практике общего немецкого процесса 283 и отражалось в западном законодательстве XIX в. Собственно, развились три теории. Согласно первой судьи отвечают только при злом умысле (dolus), т.е. в тех случаях, когда они подлежат уголовной ответственности 284 ; другие приравнивали к злому умыслу грубую неосторожность (culpa lata) 285 ; третьи же распространяли ответственность на любую вину, даже легкую (culpa levis) 286 . В связи с этим разногласием возникает вопрос: чей подход является более правильным?

Гражданская ответственность судей должна быть ограничена только в случаях вынесения неправильных приговоров, принятых со злономеренной целью причинения вреда кому-либо 287 . Тут мы имеем дело со служебным преступлением, за которое судья должен отвечать как в уголовном, так и в гражданском прядке. Во всех иных случаях допустима лишь дисциплинарная ответственность. В самом деле, приговор суда, вступивший в законную силу, окончательно разрешает уголовное либо гражданское дело, считается соответствующим действительности (pro veritate habetur), восстанавливает в отношении сторон право (jus facit inter partes) и делает невозможным повторное разбирательство того же самого дела (ne bis in idem). Благодаря этому устанавливается правопорядок и возвращается общественное спокойствие. Очевидно, что эта цель не была бы достигнута, если бы сторона, которая проиграла дело и не смогла обжаловать решение непосредственно по инстанциям, имела опосредованный способ оспорить правильность приговора при помощи иска к судье о возмещении на основании того, что судья ошибочно трактовал закон, не заметил по небрежности определенных фактических обстоятельств и т.п. Это была бы скрытая апелляция на решение, уже не подлежащее обжалованию никаким способом. В этом случае одно и то же правомочно решенное дело могло бы без конца рассматриваться целым рядом судов 288 . Причем суды низшей инстанции проверяли бы приговоры высших судебных инстанций, судьи верховного суда могли бы привлекаться к ответственности судами первой или второй инстанций 289 .

Далее, положение судей было бы невыносимо. Если бы судья должен был выносить приговор под страхом гражданской ответственности за каждую ошибку, то он должен был бы не столько решать чужие дела, сколько защищать собственные интересы в качестве ответчика 290 и не имел бы необходимого для этого спокойствия духа. Ограничение ответственности судей только случаями грубой неосторожности в этом случае ничем бы не помогло, поскольку граница между грубой и легкой неосторожностью расплывчата и зависит от субъективной оценки того, кто определяет ее степень 291 .

I. Чтобы независимость судей от лиц, обращающихся к ним за правосудием, была совершенной, чтобы защитить их от соблазна поступиться беспристрастностью ради приобретения материальных выгод, необходимо обеспечить им ресурсы, достаточные для приличной жизни. «Государство, – писал еще Filangieri, – весьма заинтересовано в том, чтобы всякий человек, наделенный частицей власти, не имел надобности злоупотреблять ею с целью жить так прилично, как требует достоинство его должности» 292 .