Смерть приводит в действие ту силу, которая находится внутри человека и направлена к Богу, смерть обнаруживает напряженность стремления и любви человека к Нему. Те, кто об этом забывают, как правило, люди унылые, разочаровавшиеся, несчастные. Они негодуют на Бога, потому что у них якобы нет того, что Бог им обещал, потому что они не наслаждаются Богом. Они стремятся получить то, чего просят, но забывают о том, что не это цель нашей жизни. Наша цель – это вечность в истинной жизни, во Христе. А то, когда Бог посетит нас, – дело благодати и домостроительства Божия.

Нередко среди монахов встречаются люди, которые больше подвизаются единственно для того, чтобы насладиться созерцанием Бога: или больше молятся по четкам, или постятся. Они терпят крушение, потому что Бог не может сделать для них ничего. Они становятся «богоотводами», отстраняют от себя Бога, как молниеотвод отстраняет молнию от дома. И наоборот, они притягивают молнию к себе, становятся притягивающей силой для греха, отчаяния и сатаны. В особенности же они впадают в нерадение и развращенность, так что с высоты своей «святости», на которой, по их расчетам, им должен встретиться и открыться Бог, ниспадают в глубочайшие пропасти греха. И хотя они осуждали других по малейшему поводу а сами желали увидеть Бога, возлюбить Его, насытиться Им, войти в рай, они совершают самые низкие, чудовищные поступки и ужасные грехи.

Бог нас призвал, чтобы сделать богами. А мы должны делать свою работу: с простотой и свободой жить в своем доме; и в подходящий момент Он придет и «обитель у нас сотворит» [11] . Предоставим Богу делать с нами то, что Он хочет. Предадим себя в Его руки. Все остальное: спешка, претензии – произрастает из нашей души, больной из-за греха, несчастья, неведения, эгоизма. ‹…›

Подвиг для христианина, как говорят святые отцы, – это средство ускорить переход в другую жизнь [12] . Многие умирают от воздержания, от поста, от продолжительной тяжелой работы. Хотя, как показала история человечества, тот, кто ведет суровый образ жизни, живет, чаще всего, дольше людей, которые проводят жизнь расслабленную.

Однако бывает и по-другому. Поскольку подвиг разрушает тело человека, то он приближает его к смерти, пусть даже в конце концов человек проживет и сто пять лет, как Антоний Великий [13] , или даже больше. Поэтому слова как выйдете из тела означают «трудитесь радостно, бодро, духовно, истинно пред Богом, делайте всё, что можете, чтобы выйти из тела. Живите ожиданием того, как вы выйдете».

Если мы ждем какого-то важного человека, то мы продумываем, как его примем, какие купим ему подарки, подготавливаем к его приходу церковь; точно также и слова как вы выйдете из тела означают «как мы встретим Бога», то есть как предстанем пред Ним нагие. Видите, это выражение аввы дышит реализмом, это делание, несущее жизнь, предстояние пред Богом прежде всякого предстояния. ‹…›

Ожидание благодатных переживаний и даров от Бога приводит нас к тому, что мы теряем дары и настоящие и будущие. Тогда Бог нас совершенно отвергает, потому что Он не может говорить с нашим духом. Эти переживания становятся самоцелью для нас и нашим богом оказывается то, чего мы добиваемся, а не Сам Бог, Который нам это дает. Так что молчание – вот пространство, в котором мы должны жить, а мерило нашей жизни – это ближний и, в особенности, старец.

Если вы всего этого не делаете, говорит авва Исайя, то, простите меня, идите своей дорогой, чтобы я не прогнал вас сам. А если делаете, то успокоение и простор будет той бескрайней нивой, которую вам дарует Бог как воздаяние за ваше делание, которое вы приносите от сердца. ‹…›

Когда Каин сделал зло, а Авель добро, еще не было закона. Кто научил Авеля добру? Бог. А каким образом Каин почувствовал, что его поступок был грехом, так что он задрожал и опечалился, как говорит Священное Писание в переводе Семидесяти? Почему он потерял мир и счастье, как говорит еврейский текст? Очень просто: потому что Бог научил его добру, а он поступил по своей воле. Значит, если Бог не научит человека, он трудится всуе. Что бы ты ни сделал для того, чтобы помочь ближнему, если он сам того не захочет, у тебя ничего не выйдет, раз уж и Бог не может его научить. Луша должна захотеть освободиться от греха, который порабощает ее волю. Нужно настроиться на то, чтобы подлинно изменить себя, избавиться от той свободы, которую, по нашему мнению, мы имеем.

Все начинается с человека, поэтому вопрос в конечном счете ставится так: люблю я свой грех или нет? Никто не может сказать, что грешит по той причине, что не может поступить по-другому. Силы, бесспорно, всех разные: один может сделать меньше, другой больше. Одного отличает большая решимость, другой более способен к деятельному подвигу. Несомненно, что тот, кто хочет сделать, в конце концов и делает. Неважно, два у тебя таланта или пять: если ты их приумножишь, Бог примет их и пошлет тебе Свою милость [14] . Если и не достигает до Бога твоя добродетельность, то Его милость достигает до тебя и освобождает от греха, ты только должен подвизаться против греха до крови.

Мы же по большей части хотим сидеть сложа руки, а грехи должны сами от нас убегать. Мы боимся смерти, боимся мученичества, боимся истинного покаяния и так, страдая, живем. «„Бедный я человек! Кто избавит меня?» [15] Кто меня освободит?» – спрашиваем мы себя, в то время как есть Бог и милость Его нисходит к нам. ‹…›

Ангелы Божий, Сам Бог сражаются, чтобы освободить Свое творение, пусть и в последний момент, и возвести его на небо, хотя бы и за одно молитвенное обращение «Господи Иисусе». Но до последней минуты и демоны наготове, чтобы похитить душу через отчаяние или одно лишь «нет», которое она скажет, а она может его сказать, потому что всегда остается свободной.