– Скоро родник должен быть, чего экономить?
– напомнил им Янис.

– Не факт, что он там остался, - не согласился с ним Грек.
– Пересох, под землю ушел, камнепадом завалило. Стоит подстраховаться.

Слова Грека оказались пророческими. Место, где некогда пробивался родник, было завалено недавним обвалом. Мало того, завал оказался настолько велик, что полностью перекрыл тот отворот, в который нам следовало уйти с основного русла.

– Приехали?
– разглядывая эту груду, спросил Янис, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Если не свернуть здесь, а продолжать идти прямо, все мы здесь и останемся.

Прежде чем ответить, Грек поиграл желваками на скуластом лице. Затем посмотрел на солнце, которое стояло в зените, в ту сторону, откуда мы сюда пришли, попытался сплюнуть, но у него не получилось. Жарко.

– А если воспользоваться следующим отворотом?

– Грек! Ты в своем уме?!
– попытался образумить его Гриша.
– Сам же знаешь!..

– Знаю,- не стал отказываться тот.
– Но ведь и дело того стоит. Сейчас скажу почему. Мне точно известно, что произошла утечка. Так вот, появились желающие завладеть нашим грузом. И шанс нарваться на преследователей, если мы вернемся к выходу, куда как велик. Так что хрен редьки не слаще - идти туда или сюда.

– Георгич, сам знаешь, утечка не только от нас могла произойти, - начал оправдываться Гудрон.

– Знаю, - кивнул тот.
– И у меня даже в мыслях нет обвинить кого-то из вас. Чтобы груз прибыл на Вокзал, в интересах каждого: не чужое несем, свое, кровное. Но, тем не менее, факт остается фактом.

– Слава, а что там за проход такой?
– поинтересовался я у Профа. Если Гриша умудрился побледнеть?

– Шанс нарваться на то, из-за чего каньон и назвали каньоном Дьявола, слишком велик, - коротко объяснил тот.

– Ну так что, рискнем?
– Грек по очереди посмотрел на всех.

На меня мог бы и не смотреть - я как все. Да и не мой голос будет решающим.

– Можно попробовать,- ответил за всех Янис.
– Если не свернуть, а идти дальше каньоном - самоубийство точно. Возвращаться - тоже не сахар. Там, на входе, мы как на ладони будем, и укрыться негде. В общем, лично я - за! Да, а если затычки в уши воткнуть? Стоит оно того?

– Вряд ли, - засомневался Слава.
– При сильном излучении акустических волн кости черепа сами начнут резонировать. Скорее противогазы пора достать, если дело не в акустике, а в испарениях.

Все посмотрели на Грека. Тот даже задумываться не стал.

– Противогазы не помогут, проверено. Только лишние проблемы создадут. Так что по старой схеме, - и он со значением на всех посмотрел.

Я понятие не имел, что это значит - по старой схеме. Мне и новая до сих пор была неизвестна. Но, по примеру остальных, тоже поднялся на ноги.

Однажды мне пришлось перейти вброд горную речку. Ледяная вода, порой по грудь, скользкие камни на дне. И бешеный поток, который так и норовил сбить с ног, и понести вниз по течению, чтобы со всего маху ударить о торчащие над поверхностью камни. А затем в другой, третий, четвертый... Чтобы вынести на отмель или берег уже бездыханное тело. Было жутко настолько, что едва удалось удержать себя от паники.

То, что я чувствовал тогда и сейчас, не входило ни в какие сравнения. Это был настоящий ад. Нет, не снаружи - внутри. Снаружи все оставалось по-прежнему. Удушающая жара, пот ручьем, на который охотно ложилась пыль, которой тут хватало с избытком. Но теперь ко всему этому добавились и внутренние ощущения. Когда вдруг наваливалась такая тоска, что хотелось выть, и рвать на себе волосы от полной безысходности. Наверное, наблюдай кто-нибудь нас со стороны, вид пяти обвешанных оружием мужиков, которые едва бредут, размазывая кулаками слезы на щеках, мог вызвать и удивление, и усмешку, и даже брезгливость.

Затем наступала минутная передышка, в течение которой мы успевали проделать куда больший путь, чем за предыдущие четверть часа, после чего накатывало снова. Ни с того ни с сего, вдруг одолевал дикий ужас, от которого хотелось забиться под какой-нибудь камень, сложиться вчетверо, обхватить голову руками, крепко-крепко зажмурить глаза, и застыть.

Следом приходила беспричинная ярость, которой тоже невозможно было найти объяснения.

В эти минуты мне донельзя раздражали сутуловатая спина бредущего впереди Славы. Рюкзак, который мерно покачивался на его спине. Торчавшие из-под каски отросшие волосы.

Так и подмывало ударить его ногой! Чтобы уронить на землю, и уже лежачему раз за разом со всего маха бить носком берца в лицо.

Или ткнуть ножом. В бок, стараясь угодить в почку. После чего провернуть в ране лезвие, вынуть его, и смотреть, как из нее толчками после каждого удара сердца вытекает кровь. Сладостное зрелище! И снова, без всякого перерыва, леденящий ужас. А следом опять тоска.

Все пропало в один миг. Осталась только ощущение полнейшей опустошенности. Теперь я хорошо представлял, что обозначает выражение - чувствовать себя выжатым до последней капли.