Уже на лестнице Гриша толкнул меня в бок:

– Держи!

Батончик. Обычный шоколадный батончик с арахисом. И я так ярко представил его вкус, что рот поневоле наполнился слюной. Это надо же было за те несколько дней, которые здесь провел, настолько соскучиться по сладостям! Откусил я совсем немного, рассчитывая, что таким образом батончика хватит надолго. Возможно, даже до вечера, если хорошенько растянуть.

– Пиво будешь?
– следом Гриша попытался вручить уже початую бутылку.

– Нет, спасибо.

Не настолько я его и люблю, чтобы сразу после шоколада. Это даже не персики после соленых огурцов.

– Ну, как знаешь!
– и он одним махом вылил содержимое бутылки рот.

Все остальные, не исключая Грека, тоже что-то жевали. У Гудрона в руке была зажата бутылка с пивом, из которой он экономно отхлебывал. Возможно, та самая, от которой мне пришлось отказаться на кухне, предпочтя ей печенье.

"Гудрон, наверное, тоже до вечера пытается пиво растянуть", - невольно улыбнулся я, одновременно откусывая от батончика. Самую малость, буквально чуть-чуть.

Растянуть до вечера не получилось ни у меня, ни у Гудрона. Если бы он действительно поставил себе такую цель. Едва мы спустились на пролет ниже, как снизу послышался шум шагов. Сначала мне пришла мысль сунуть батончик в карман. Затем, передумав, отправил его в рот полностью. Неизвестно, чем все закончится. Возможно, стрельбой, возможно, меня убьют, и не будет ли последней мыслью: ну и какого черта я его не съел?!

Вот чему мне удалось научиться действительно быстро, и еще в самом начале того как попал к Греку - это понимать язык его жестов. А он скомандовал: рассредоточиться по двое, и занять позиции в квартирах, определив место каждой двойке. Торопливо дожевывая шоколадку, я вслед за Гудроном юркнул в одну из них. В ту, чья входная дверь оказалась ближе всего к лестничному пролету. Моя задача была проста, и оговорена уже давным-давно: не высовываться без команды, и при нужде подстраховать своего напарника. На случай перезарядки, клина оружия и так далее. Убедившись, что запасные магазины под рукой, заодно переложил поближе револьвер. По сравнению с ФН ФАЛом - пукалка, но ситуации бывают всякие, и не пришлось бы лихорадочно его разыскивать, в то время, когда каждая секунда промедления будет стоить жизни. Мне самому или тому же Гудрону.

Шаги меж тем приближались. Определить количество человек, нисколько не сомневаюсь, не получилось даже у Грека. Но их несколько, причем люди опытные - стараются не шуметь, и до сих пор не издали ни слова.

Шаги раздавались совсем близко, вот-вот, и их обладатели покажутся сами, когда раздался Гришин голос.

– Стоять!
– и столько в нем было требовательности и неумолимости, что будь я сам на месте этих людей, застыл бы как вкопанный.

Голос у Гриши действительно хорош. Мощный такой, в отличие от него самого, довольно плюгавого и не по годам морщинистого. Судя по образовавшейся тишине, те действительно застыли на месте.

На какое-то время. Затем послышались шорохи, которые, несомненно, указывали на то, что они, подобно нам, укрылись в одной из квартир этажом ниже. Или в нескольких, тоже разбившись на части. Никто внизу затворами лязгать не стал. Этим людям незачем ими лязгать. Потому что у каждого патрон в патроннике, а снять предохранитель, если оружие стоит на нем, при должном навыке можно и совершенно беззвучно.

На какое-то время наступила тишина. Гриша, который находился в паре с Греком, больше голоса не подавал, снизу молчали тоже. Наконец, наш возможный противник не выдержал первым.

– Эй! Может, разойдемся миром?

– Не исключено, - это снова был Гриша. Который явно озвучивал Грека, а не проявлял собственную инициативу.
– Тем более, воевать тут не из-за чего.

– Что, и наверху такая же история?

– Да. За исключением одной квартиры. Но и там не разживетесь.

– Особенно после нас, - хмыкнул Гудрон, и я молча с ним согласился.

Хотя с какой стороны посмотреть. Все-таки на кухне осталось много такого, что является ценностью для этого мира.

– Ну так что, расходимся?
– снова донеслось снизу.

– А вы чьи будете?
– несомненно с подачи Грека поинтересовался Гриша.

Вопрос вполне резонный: возможно, там находятся хорошие знакомые. Или наоборот - враги. Должны же быть у Грека враги? Недаром же он молчит до сих пор, чтобы до поры до времени не дать понять, кто мы именно.

Сноудену ответил совсем другой голос.

– Я - Рыбак. Егор Рыбаков.

– Не слышал о таком, - снова прокомментировал Гудрон.
– Какие-то залетные.